Часть I, часть II, часть III, часть IV, часть V, часть VI

Продолжение нашего расследования о самом скандальном матче советского хоккея. В седьмой части мы называем ключевого свидетеля обвинения - человека, отвечавшего 11 мая 1969 года в Лужниках за чистое время игры. И он впервые рассказывает, как развивались события.

Игрой 11 мая между ЦСКА и «Спартаком» завершался очередной союзный чемпионат. И накануне всех арбитров высшей лиги вызвали в Москву на совещание. Там подводились итоги сезона. И в судейскую бригаду «за столик» появилась возможность посадить не московских судей, а иногородних. Как и сейчас, тогда за эту работу арбитры получали вознаграждение, от которого никто не отказывался. И человеком, которому было поручено отвечать за чистое время игры, оказался киевский судья Владимир Осипчук. В июле нынешнего года ему исполнится 79. К счастью, он жив и здоров. И помнит всё до мельчайших деталей. В Киеве он и живёт до сих пор, где мы его и разыскали.

Вспоминает Владимир Осипчук:
- Табло находилось слева от судейского столика. Со мной сидел рядом инженер Дворца спорта. И, чтобы время на табло остановилось, необходимо было руками нажать специальную кнопку. Приближалась середина периода. Справа атаковал ЦСКА на ворота «Спартака», но я на игру не смотрел, а внимательно держал взгляд на табло стадиона. Табло начало отсчитывать последние секунды: 9.55, 9.56, 9.57, 9.58, 9.59. Я нажимаю кнопку и одновременно даю свисток в микрофон. Часы останавливаются на 9.59, проходит еще 2-3 секунды, и Петров забивает гол в ворота «Спартака». Карандин услышал, что свисток был раньше и немедленно подъехал к судейскому столику. И говорит: «Володя, что?» Я и другие судьи, которые были рядом, ему говорим: «Засчитывать шайбу нельзя, время вышло». Подъехали капитаны. Карандин говорит им о том, что время вышло и необходимо меняться воротами. Тарасов показывает на табло, где было время 9.59, и говорит, что гол надо засчитывать. Зингер в это время поехал меняться воротами, но Толстиков отказывается. Мол, ещё секунду играть, я меняться не поеду. Они в одних воротах так и стояли. Началась суматоха. У меня на столе стоял большой легкоатлетический секундомер. На нём было ровно 10.0.

Аудио: https://soundcloud.com/spartak_hc/vladimir-osipchuk-o-matche-11051969-spartak-tsska

Арбитр в поле Юрий Карандин:
- Подъезжаю к судейскому столику и говорю, что шайбу забросил Петров. Осипчук мне говорит: «Юра, вот контрольный секундомер. И на нём время закончилось раньше, чем была заброшена шайба». Я ему показываю, что на табло время ещё не вышло. Он мне вновь ссылается на контрольный секундомер. Человеческий фактор. Володя Осипчук должен был нажимать и на ручной секундомер и на кнопку времени табло. По-видимому, в какой-то момент и случилось расхождение.

Тарасов в это время активно протестует на скамейке запасных, отказываясь продолжать игру и постоянно показывая рукой на табло стадиона. Пауза затягивается. Из правительственной ложи активно струится сигаретный дым.

Журналист Сергей Микулик:
- Брежнев даже в первые минуты не понял, что на самом деле произошло. Команды тогда менялись воротами, и Леонид Ильич подумал, что пауза возникла из-за того, что надо обоим вратарям отправляться на противоположную половину площадки. Пауза затягивалась, и Брежнев решил, что еще и ввели перерыв в середине третьего периода. И на возникшую заминку он реагировал совершенно спокойно. Не топал ногами, не возмущался, просто спросил у помощников: а почему не возобновляется игра-то? Может, плохо кому стало? Так что вмешательства со стороны Брежнева - это я знаю совершенно точно - никакого не было. Сказать же ему, что чудит Тарасов, из приближённых никто не решился.

Известный журналист Николай Долгополов, наоборот, в материале «Российской газеты» (26 апреля 2013 года) пишет, что настроение генсека во время этой паузы было далеко не безоблачным.
- О том, что творилось в правительственной ложе, мне в августе 1970-го рассказывали работники Лужников, на чьи рассказы и полагаюсь. Брежнев был в гневе. Вызвали кого-то из спортивных руководителей. Но перерыв затягивался, члены Политбюро с аппетитом и от нечего делать истощали заготовленные съестные и прочие запасы, и тут срочно потребовалось подкрепление официантов, уборщиц посуды. Нервничала охрана: в ложе появились новые люди. Приносили съестное, а ведь «не положено». На столе генсека всё обязано было быть заранее проверенным, апробированным.

Судья времени игры Владимир Осипчук:
- За судейство тогда отвечал Андрей Василич Старовойтов, который следил за игрой с противоположной трибуны. Он быстро пришёл в нашему столику и стал расспрашивать, что случилось. Показываю ему секундомер, на котором время 10,0, и говорю, что ЦСКА забил уже после того, как я дал свисток. «Держи секундомер, ничего не сбрасывай, сейчас будет разбирательство». Тарасов продолжает кипятиться и затем отправляет свою команду в раздевалку.

Сохранилось два сюжета кинохроники об игре 11 мая. В одном из них (с интершумом и закадровым голосом) о задержке игры не сказано ничего. Соответственно, и не показано. Как будто игра протекала по вполне стандартному сценарию: вышли, сыграли, чемпионов наградили. Второй сюжет для нас - тот, что без звука - более информативен. Петров забивает гол в ворота Зингера, после чего есть план, правда, очень короткий - на две секунды, на котором взвинченный донельзя Тарасов. И по его мимике и жестам понятно, что именно в этот момент он требует от своих игроков немедленно отправиться в раздевалку.

Арбитр в поле Юрий Карандин:
- Мог ли Осипчук что-то «нахимичить» с контрольным секундомером? Думаю, нет. Он просто был обязан смотреть, чтобы у него совпадало время и на табло и на секундомере. Возможно, с его стороны была какая-то рассеянность или невнимательность. Но решающее слово в той ситуации сказал Андрей Васильевич Старовойтов. Я слышал такую версию: Старовойтов тоже служил в ЦСКА. Как и Тарасов. Его сделали председателем судейской коллегии в СССР, а потом выдвинули в судейский комитет международной Федерации. И там его также избрали одним из руководителей. На каком-то чемпионате мира наши кому-то проиграли, и Тарасов высказал Старовойтову претензии по судейству. Разговор был на повышенных тонах. Тарасов этот нехороший разговор не забыл. И посодействовал затем, чтобы Старовойтова убрали из армии, не позволив тому дослужить до выхода на пенсию. А ему оставалось до армейской пенсии всего полгода. И Старовойтов, я слышал такие разговоры, искал способ, чтобы Тарасову отомстить. И вот на последней игре 1969 года такой случай Старовойтову представился.

Арбитр международной категории Леонид Вайсфельд:
- Все с интересом смотрели, чем дело закончится - ведь Брежнев же на игре. Смотрели не на лёд, а за его реакцией. Но никто не понимал, что происходит. Я глазел по трибунам, мне было жутко интересно, чем же всё закончится.

Александр Горбунов в книге «Тарасов»:
- Спустя годы после демарша тогдашний капитан ЦСКА Виктор Кузькин говорил, что, окажись он на месте Тарасова, поступил бы точно так же. Он рассказал, что Николай Озеров, который довольно часто вёл репортажи с матчей прямо от бортика, подозвал к себе во время возникшего перерыва его и Вячеслава Старшинова и, протянув микрофон, спросил: «Вы слышали объявление диктора о том, что время берётся по контрольному секундомеру?» Старшинов сразу же ответил: «Конечно, слышал!» А Кузькин: «Да никто, кроме Славы, этого объявления не слышал».

Виктор Кузькин, скорее всего, этот диалог придумал. В те годы объявлений о том, что «время берётся по контрольному секундомеру», ещё не делали.

Судья времени игры Владимир Осипчук:
- Через некоторое время ко мне вновь подходит Старовойтов и просит пройти в судейскую комнату. Я взял секундомер и совершенно спокойно отправился под трибуны. Прихожу. Там сидит Павлов, председатель спорткомитета СССР. Какие-то его замы, начальник управления хоккея, я, правда, не помню, кто тогда возглавлял эту организацию (Валентин Алёхин - Прим.авт.). Там же был и Тарасов. Старовойтов меня представил и попросил дать объяснение. Я рассказываю, что мы всегда руководствуемся контрольным секундомером. И его пускаю в комнате по кругу. Все смотрят и видят, что там 10,0.
Павлов говорит: «Всё ясно, Анатолий Владимирович, продолжайте матч». Чувствую, Тарасов уже дрогнул. В тот момент мне стало понятно, что Тарасов даже не знал, что у нас в судействе есть контрольные секундомеры. Он только апеллировал к табло. Тогда ведь не объявляли, как сейчас, по стадиону, что «время берётся по контрольному секундомеру». Возможно, если бы такое объявление было, Тарасов так бы не кипятился. Тарасов очень зло посмотрел на Старовойтова. Тот отвернулся и сделал вид, что вроде как завязывает шнурок.

Арбитр в поле Юрий Карандин:
- На игре был Министр обороны Гречко. Пауза в игре затянулась, и он послал своего порученца в судейскую. «Анатолий Владимирович, Министр обороны просил передать, чтобы вы немедленно выводили команду на лёд». Тарасов ответил в своей манере: «Товарищ генерал, передайте Министру обороны, что, как военный человек, я подчиняюсь приказу». Но в этот момент я объявил, что по правилам должен дать команде ЦСКА две минуты за задержку игры.

Олимпийский чемпион Александр Пашков:
- В раздевалке всё было спокойно. Мы считали, что гол был забит по правилам. То, что ушли со льда, не обсуждалось. Красиво - некрасиво. Никто об этом не говорил. Команда была дисциплинированная, все сидели и ждали, чем это закончится. Коньки никто не снимал. Минут через 25 пришёл Тарасов и сказал, что надо выходить на лёд. Пошли доигрывать.

В судейскую, разумеется, позвали и старшего тренера «Спартака». Леонид Рейзер был последним журналистом, кто записал на видео воспоминания Николая Ивановича Карпова незадолго до его ухода из жизни.

Старший тренер «Спартака» Николай Карпов:
- Меня тоже вызвали в судейскую. Но я в разговор не вникал, стоял, слушал только. Тарасов говорит: «Я начну игру! Снимите с меня штраф две минуты!» И тут я вступаю: «Товарищ судья, вы наказывали команду ЦСКА?» Карандин отвечает: «За неведение игры тренером ЦСКА наложен штраф две минуты на команду ЦСКА». Я говорю спокойно и уверенно: «Товарищи! А чего мы тогда обсуждаем?! Я вывожу команду». Тарасов вскакивает. Было бы можно - он меня бы ударил!

Между тем, Тарасов был не первым, кто решился на подобный демарш. За 12 лет до этого в советском хоккее случился подобный скандал. И Тарасов о нём совершенно точно знал.

Источник: zen.yandex.ru