И в достаточно солидные годы его хотелось назвать Женей, а не Евгением Владимировичем, потому что такое осталось ощущение от его игры, да и от него самого – игра была легкой и свежей, как ветерок, и человек он был легкий – но ни в коем случае не легковесный.

Конечно, весь бобровский «Спартак» второй половины 60-х отличало легкое дыхание, и если бы меня спросили, какое явление в спорте наиболее полно отражает оттепель в советском социуме 60-х, то я прежде всего назвал бы хоккейный «Спартак». Нет, не Зимин был символом той команды, а Майоровы и Старшинов, но юный Женя добавил той замечательной команде искристости и блеска.

По всем приметам он был мажором. Еще бы – сын заместителя министра химической и металлургической промышленности, чуть ли не с 16 лет приезжал на тренировки «Локомотива», где он начинал, на отцовской «Победе» (отец ушел из жизни рано, когда Жене было всего 12 лет). Дети из номенклатурных семей в хоккее если и задерживались, то ненадолго, основу составляли ребята попроще, которым было к чему стремиться, и куда выбиваться, у которых была сильная дворовая закалка, и проблем с социализацией не существовало.

Так вот, есть внешние приметы, а есть суть. По сути, ничего такого пижонистого в поведении Зимина не было. Да, была большая квартира и та же оставшаяся от отца машина, но формировали его двор и стадион, а там особо нос не задерешь. Жили Зимины на Щербаковской, недалеко от Измайловского парка, парнишка был шустрый, и когда тренер «Локомотива» Б.Т. Кушталов устроил приглянувшейся ему дворовой ребятне просмотр, Женя Зимин забросил в двусторонке девять шайб. В основу «Локо» его брал уже Анатолий Кострюков, и в 16 лет юное дарование уже сыграл свой первый матч в чемпионате страны. Всеволод Бобров, принявший «Спартак» в 1964-м, приметил Зимина одним из первых, и ненавязчиво вел его, оберегая от иных посягательств.

А их было немало – ЦСКА и «Динамо» тоже не дремали, дожидаясь, когда талантливый нападающий достигнет призывного возраста. Тарасов с Чернышевым и решили его проверить, включив в состав сборной Москвы, отправлявшейся на сборы в Новосибирск. Бобров поехал следом, и именно к этому моменту относится его знаменитая реплика, прозвучавшая на весь пустой Лворец спорта: «Троцкий, почему Зимина в состав не ставишь?». «Троцким» Всеволод Михайлович звал Анатолия Владимировича с давних времен, и Тарасов, реплику, естественно, услышал. И поставил Зимина на контрольную встречу.

Естественно, Тарасов был уверен, что Зимин окажется в ЦСКА – а где же еще? Тем более что сулил Жене место в первой пятерке с Альметовым и Александровым – вместо Константина Локтева, который не собирался играть до сорока лет. И вот ехал Женя Зимин в сопровождении сотрудника военкомата «записываться» в ряды Советской Армии, чтобы утром оказаться на тренировке в ЦСКА. Ехали на трамвае, и где-то перед второй остановкой призывнику пришло в голову судьбоносное решение. Сославшись на то, что он забыл дома паспорт, Зимин сошел с трамвая, и объявился уже в «Спартаке», где его готовы были отстоять.

Это было действительно судьбоносное решение – «Спартак» с детства был его мечтой, Всеволод Бобров – кумиром, и перспектива выходить на лед с ромбиком на груди грела душу. О том, что он сыграет в первом звене, и не мечталось, с Витей Ярославцевым и Сашей Якушевым игралось тоже неплохо, но подошел момент, когда слишком рано закончил Евгений Майоров, и Всеволод Бобров осуществил свой план с включением к двум зубрам недавнего шустрого новобранца.

«Подарок» они не сразу приняли, а Зимин не сразу принял условия игры. На роль робкого новичка он не соглашался, смиренно выслушивать реплики не собирался (вот где пригодилась дворовая закалка и боевые качества), и было понятно, что терпения может не хватить ни у звездных нападающих, ни у тренера – но не у Зимина, который не собирался сдаваться. Потом он сам рассказывал Юрию Голышаку и Александру Кружкову для «Интервью по пятницам», что как-то на сборе в Алуште его озарило: а вдруг они правы, и ему стоит больше играть на старших партнеров, а не возиться с шайбой до последнего? Простая вроде мысль, но для того, чтобы к ней прийти, потребовалось не меньше полугода.

Борис Александрович Майоров не слишком щедр на комплиментарные оценки, но уже много лет спустя он дал высочайшую оценку своему тогдашнему молодому партнеру. Не ручаюсь за точность цитаты, но он назвал Зимина нападающим высочайшего класса, техничным, маневренным, всегда неожиданным для соперника, тонко чувствующим партнера, умелым завершателем атак, и едва ли не лучшим правым крайним в истории отечественного хоккея. Ничуть не принижая ни умений Евгения Майорова, ни его почти телепатической связи с братом - на мой взгляд, с приходом Зимина звено обрело новое качество, это ему добавило свежести и быстроты.

Ох, что они творили, особенно в чемпионские сезоны 1967 и 1969 (второе «Спартак» брал уже без Боброва), и как же жаль, что на международном уровне всем звеном они сыграли только на Олимпиаде в Гренобле-1968! В чемпионский сезон-1969 вынужденно, если не вдаваться в подробности, завершил игровую карьеру лидер «Спартака» и капитан сборной Борис Майоров, чемпионат мира в Стокгольме-1969 прошел уже без него. Евгений Зимин тем не менее был нужен сборной, что и подтвердил он своей игрой, но оказался менее защищенным в качестве основного игрока – во многом из-за сложившегося о нем мнения как о человеке не очень серьезном. Да и Анатолий Владимирович Тарасов не забыл, как дерзко юный Зимин увильнул от ЦСКА.

Как-то мэтр прямо ему сказал, что нападающий совершил ошибку, не приняв предложения могущественного клуба. И из-за этого ему придется каждый раз доказывать право на свое место в сборной игрой, и только игрой. Но этим проблемы не ограничивались – второй их частью был имидж «гуляки праздного». Да, Женя Зимин был парень компанейский, общительный и веселый, те же лидеры ЦСКА всегда были рады видеть его в своей компании.

Нарушал он режим не больше, а даже меньше многих и многих, но вот сама по себе легкость могла показаться вызовом и свидетельством ветра в голове. Ну да, «Зима» мог позволить закрутить мини-роман с знаменитой американской фигуристской Пегги Флеминг непосредственно на Олимпиаде в Гренобле, или засидеться до утра у себя в родительской квартире (благо она была по меркам того времени огромная) с друзьями-соперниками по ЦСКА, но по отношению к игре и тренировкам он всегда был честен. Его трудно было назвать лидером, но он к этому и не стремился. Он жил и играл в удовольствие, даже когда обстоятельства этому не способствовали.

И достаточно символично, что счет шайбам в ворота канадских профессионалов в знаменитом стартовом матче Суперсерии-1972 открыл «несерьезный» Женя Зимин. Конечно, голевую атаку при счете 0:2 организовали его великолепные партнеры Владимир Шадрин и Александр Якушев, а замкнуть угол было просто делом техники (он сам именно так неоднократно оценивал исторический гол – «бросил – и все»). Но учитывая ажиотаж и атмосферу «Форума» следует отдать Евгению Зимину должное – рука не дрогнула, все исполнил, как где-нибудь на домашнем льду в Москве. Судьба выбрала его, потому что он быстрее всех ощутил раскованность, потому что был к этому предрасположен – ну, канадцы и канадцы, делов-то. Он и шестую шайбу в историческом матче забросил, уже типично зиминскую, не без блеска и изящного росчерка – на замахе сначала по центру обманул защитника, а следом и вратаря Кена Драйдена.

Возможно, именно 25-летний Евгений Зимин мог стать главным героем всей Суперсерии, и это наверняка подняло бы его на какую-то новую ступень, и во многом защитило бы от будущих неприятностей. Если бы не приступ аппендицита, который проявился у него еще в легкой форме после второй игры в Торонто (но был своевременно замечен врачом сборной Олегом Марковичем Белаковским), все бы сложилось, полагаю, замечательно. А так – два матча, операция в Москве, по существу окончание карьеры в сборной. Не из-за операции – из-за всего, потому что Всеволод Бобров в талант Зимина всегда верил, но…

Еще за год до Суперсерии у Зимина обнаружилась тахикардия, которая вроде бы не сильно мешала, но ограничивала диапазон и уменьшала надежность – проявиться могла в любой момент. Второе золото в Саппоро он завоевал (взяли, несмотря на непростые отношения, Чернышев с Тарасовым), на старте Суперсерии отличился, но стартовавший после нее сезон получился скомканным, а потом судьба вернула должок в виде повестки из военкомата. Причем новому тренеру ЦСКА Константину Локтеву, тому самому, на место которого Тарасов прочил юного Женю Зимина, без пары месяцев 27-летний «новобранец» не был нужен, о чем тренер прямо и сказал. И одного из самых ярких нападающих за всю историю отечественного хоккея отправили в Липецк, куда перебазировался калининский СКА МВО – без права надеяться на смену участи.

За полтора года он растерял все, что делало его выдающимся (это не мое определение) форвардом отечественного хоккея, но главное – потерял мотивацию, легкое дыхание осталось в прошлом. Главный тренер «Спартака» Николай Карпов, отношения с которым не сложились еще с чемпионского 1969-го, руку помощи Евгению Зимину не протянул. Поддержал главный тренер «Крыльев Советов» Игорь Тузик, и Зимин помог «Крылышкам» завоевать Кубок европейских чемпионов, но он сам чувствовал, что так, как раньше, не потянет. А значит, нет смысла продолжать.

Могла сложиться неплохая тренерская карьера – тот же Тарасов, встретившись с бывшим подопечным как с представителем СМИ, попенял Зимину, что тот изменил своему тренерскому призванию. На самом деле два золота чемпионата Европы с юниорской сборной СССР, и пусть не совсем удачный, но и не провальный опыт работы с родным «Спартаком» говорили в пользу продолжения. Но переживать чуть ли не ежедневную нервотрепку Зимину не хотелось – здоровье давало сбои все чаще. Он вполне нашел себя в роли скаута «Филадельфии», вполне освоился на ТВ в качестве вначале эксперта, а затем и комментатора, и это плюс разного рода представительские должности давали вполне определенное ощущение наполненности жизни хоккеем.

Если бы еще здоровье не подводило… Если бы замечательная жена Наташа не ушла так рано… Если бы…

Для друзей, и не только для друзей, он так и остался Женей. Женей Зиминым, форвардом от Бога, легким человеком с непростой судьбой. Впрочем, простых судеб у больших игроков и не бывает.

Досье

Евгений Владимирович ЗИМИН

6.08.1947, Москва – 28.12.2018, Москва. Нападающий, тренер, функционер, комментатор. Заслуженный мастер спорта (1968), заслуженный тренер РСФСР (1981).

Награжден медалями «За трудовую доблесть» (1968 и 1981), «За трудовое отличие» (1972), орденом Почета (2011). В Зале славы отечественного хоккея – 17.02.2014.

Карьера игрока: 1964-1965 – «Локомотив» (Москва), 1965-1974 – «Спартак» (Москва), 1974-1976 – СКА МВО (Липецк), 1976-1977 – «Крылья Советов» (Москва).

В чемпионатах СССР провел 315 матчей, забросил 185 шайб и сделал более 90 голевых передач. На чемпионатах мира и Олимпийских играх – 19 матчей, 7 заброшенных шайб и 5 голевых передач. Участник Суперсерии СССР – Канада 1972 – 2 матча, 2 шайбы, 1 передача.

Достижения: Олимпийский чемпион 1968, 1972. Чемпион мира 1969, 1971. Чемпион СССР 1967, 1969. Второй призер 1966, 1968, 1970, 1973, третий призер 1972. Обладатель Кубка СССР 1970, 1971.

Карьера тренера и функционера: 1981 и 1983 – главный тренер юниорской сборной СССР; 1984-1985 – главный тренер «Спартака»; 1992-2010 – скаут клуба НХЛ «Филадельфия Флайерз»; 1994-2004 – главный тренер «Звезд России» на Кубках «Спартака»; 1996 - ассистент главного тренера сборной России на Кубке мира; 1998 – генеральный менеджер «Спартака»; 1999 – менеджер «Металлурга» (Новокузнецк), 2009-2013 – скаут и главный скаут Центрального скаутского бюро НХЛ; 2013-2018 – президент Национальной скаутской ассоциации.

Владимир Мозговой, специально для сайта KHL.RU