Продолжаем публикацию отрывков из воспоминаний Вячеслава Старшинова «Моё открытие хоккейной Японии».

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Ясным и тёплым мартовским утром легкий самолет местной авиалинии за какие-то два часа перенес нас вновь из весны в зиму. В Томакомае ярко светило солнце, но повсюду лежал снег, и сугробы достигали полуметровой высоты. Воздух был пропитан влагой, с моря дул легкий свежий ветер.

Томакомай находится на южной оконечности Хоккайдо, в широкой горловине залива.

Неожиданно из-за поросших редким лесом заснеженных сопок появились две тёмные точки и, стремительно увеличиваясь, стали приближаться к аэродрому. Это была спарка боевых истребителей, идущих на небольшой высоте по направлению к морю. Я, как бывший студент авиационного института, легко определил, что это американские «Фантомы», хотя на их бортах были опознавательные знаки японских ВВС — багровый круг восходящего солнца. С ревом прошли они над аэродромом и, сверкнув в солнечных лучах хищным оперением плоскостей, растаяли в белесой дымке зимнего дня. Грохот их турбин, сотрясающий воздух, вызвал в моей памяти трагедию японского народа, обманутого своими генералами в минувшей войне...

В аэропорту нас встретил заместитель директора завода Сёсан. По дороге в гостиницу он рассказал о состоянии дел в команде «Одзи Сейси».

— Хотя хоккейный сезон окончен, мы ещё не прекратили тренировок на льду — ждали вашего приезда. Если сочтёте нужным, можете продолжить их. Но игроки устали и просят передышки. Посмотрите на них и сделаете свои выводы. Однако программу подготовки команды на новый сезон попросим составить не мешкая.

С чего вам начинать, не берусь судить. У наших хоккеистов нет своей тактики. Набрались всего понемногу. Одно время считали, что достаточно копировать канадцев, и всё пойдет на лад. Не получилось. Перешли на комбинированный хоккей, старались действовать на высоких скоростях. Но куда там! Игрокам не хватало сил даже довести матч до конца. Некоторые с трудом добирались до раздевалки. Я не большой специалист, но и мне стало ясно, что команде нужна специальная подготовка.

К тому же мы давно не побеждали, и это самым отрицательным образом сказалось на моральном духе команды. Ребятам нужно начать выигрывать, только тогда они вновь обретут уверенность в себе. Без этого нечего рассчитывать на успех.

Теперь я с нетерпением ждал встречи со старшим тренером Масукавой: только он мог подробно объяснить мне причины недугов его команды, или теперь нашей. Но эта встреча была назначена на следующий день. И всё время до неё я думал о предстоящей работе. /…/

На следующий день старший тренер Масукава устроил мне смотр команды. В зале спортивного комплекса компании «Одзи Сейси» игроки уже ждали нас. Это были довольно молодые ребята и, что больше всего меня поразило, весьма высокого роста и крепкого телосложения. Некоторых из них даже по нашим меркам смело можно было назвать верзилами — без малого два метра и косая сажень в плечах. А я ожидал увидеть низкорослых и щуплых парней...

Тренер, представив мне игроков, рассказал кое-что о них.

— Почти все они вышли с побережья, из приморских деревень, а теперь работают на заводе, в разных цехах и конторах — вы ещё увидите их на рабочих местах. Есть среди них операторы, клерки, кое-кто из технического персонала, но большинство — рабочие. Когда начинается период тренировок, их освобождают от работы на два часа: на большее администрация не соглашается, Да и сами игроки не очень стремятся к этому, потому что боятся потерять квалификацию, а то и рабочее место. В августе, когда команда возобновляет занятия на льду, мы тренируемся два раза в день: утром с 9 до 11 и после работы с 6 до 7 вечера. Этого хватает. Ведь наши игроки, как, впрочем, и во всех остальных японских командах, очень дисциплинированны, для них слово тренера — закон, и на тренировках они работают с полной отдачей сил. Так что с этим у вас проблем не будет. /…/

5 марта мы провели первую тренировку на льду. Ровно в 9 часов утра команда собралась на катке и приветствовала меня. Состояние льда было превосходным, как, впрочем, и весь Ледовый дворец, но мне сразу же бросились в глаза маленькие размеры площадки. Ее ширина была нестандартной: вместо положенных 30 метров только 26. Когда я сказал об этом старшему тренеру Масукаве, он только пожал плечами и попробовал отделаться шуткой:

— Мы, японцы, научились жить в тесноте. У нас очень маленькие жилища, узкие тротуары, популярна миниатюра, и даже традиционные японские стихи крайне кратки — всего-то семнадцать иероглифов в каждом. — Потом, посерьёзнев, он добавил:

— Это и дань канадской моде. Они играют на таких же площадках.

— Давайте забудем на время о канадцах,— предложил я. — Будем учиться советскому хоккею, а у меня на родине привыкли играть на широких площадках, которые, кстати, дают больше возможности для манёвра, позволяют команде действовать на более высоких скоростях и быть мобильной, в результате игра становится зрелищнее и интереснее. Поэтому хотелось бы иметь стандартную площадку. Между прочим, она будет сюрпризом для наших гостей, особенно для токийских команд, где играют канадцы. Им придется поломать голову над тем, как приспособиться к стратегическому простору.

Забегая вперед, скажу, что к открытию нового тренировочного сезона, в августе, площадка размером 60 на 29 метров была готова.

На следующей тренировке Масукава неожиданно сказал мне, что пятёрка игроков «Одзи Сейси» — вратарь Оцубо, защитник Вакаса и нападающие Хомма, Хикиги и Адзума — будут, видимо, выступать за сборную Японии на хоккейном турнире в Саппоро, и попросил меня уделить им побольше внимания.

— Кроме того, национальная сборная Японии до открытия мирового первенства планирует провести два контрольных матча — один с нашей командой и один со сборной клубов, в которую войдут звенья из «Одзи Сейси» и «Ивакуры», а ее третью пятерку составят иностранные хоккеисты.

— И кто же войдёт в неё?— с интересом спросил я.

— Ваши знакомые. Канадцы Маккензи, О'Мелли и Бугенан, против которых вам когда-то приходилось играть, а также канадец японского происхождения Вакабаяси-старший,— был обстоятельный ответ.

— А кто же будет пятым?— полюбопытствовал я, испытывая определенное волнение.

— Пока не решено. Но если такая компания вам по душе, то все хотят, чтобы это были вы.

— Ого! — невольно вырвалось у меня.— У русских это называется «попасть с корабля на бал». А форма-то для меня найдётся?

— Найдётся, найдётся,— поспешил заверить меня Масукава.— Ведь вам нужна майка с номером восемь, не так ли?

— Правильно,— подтвердил я.— Моё место всегда было в центре. Кстати, ботинки у меня 43-го размера.

— Договорились,— сказал Масукава.

Продолжение следует