13 октября Сергей Шепелев, один из лучших «центров» советского хоккея, легендарный форвард «Спартака» и сборной Советского Союза, отмечает 65-летие.

- Где спасаетесь от вируса?
- Прячусь на даче в Бронницах под Москвой. Этой даче уже 35 лет.

- Огородом занимаетесь?
- Не, какой огород? (смеётся). Здесь ничего не сажаем. Одни ёлки растут. Жена, правда, цветами понемногу занимается. Вот сын живёт в Малаховке, он там что-то для себя выращивает.

- Что-то напоминает, что всю жизнь в хоккей играли?
- Пока, тьфу-тьфу, ничего не болит, чувствую себя прекрасно. Поэтому в «Легендах хоккея» до сих пор шайбу гоняю. Форму поддерживаем.

- Когда на лёд последний раз выходили?
- Месяц назад. Потом взяли паузу из-за пандемии.

- Сергей Гимаев умер прямо во время ветеранского матча. Не страшно в таком возрасте в хоккей играть?
- Бояться не надо. Надо следить за собой, прислушиваться к своему организму.

- Хоккей смотрите по телевизору?
- Конечно, куда ж без этого? Из-за пандемии много ребят в командах болеет, ставят молодёжь, поэтому уровень чуть упал. Но матчи смотрю, долго без хоккея не могу - это жизнь моя.

- Вы много лет тренером работали. Если вдруг сейчас из какого-нибудь клуба позвонят, пойдёте?
- (пауза) Надо подумать. Никогда не говори «никогда». В нашей жизни всё может быть.

- Много лет вы работали вместе с Николаем Дмитриевичем Соловьёвым. Связь как-то поддерживаете?
- А как же! Он в Краснодаре, дом строит. Давно начал, но всё никак не достроит (смеётся). Нормально себя чувствует, мы разговариваем иногда по телефону.

- Николай Дмитриевич очень рыбалку любил. Вы с ним ходили вместе?
- Когда в Хантах работали, ездил пару раз. Чисто за компанию. Я не такой фанат рыбалки, как он. Николай Дмитрич в этом деле - профи. Я только для удовольствия, время провести.

- Вы работали тренером в Хабаровске и Владивостоке. Налетались на всю жизнь?
- Да, много времени проводил в самолётах.

- Летать никогда не боялись? В воздухе с вашими командами что-то приключалось?
- Нет, не боялся. До этого в Японию десять лет летал. Привык, на какие-то вещи и внимания не обращал.

- Вы родились в Нижнем Тагиле. Когда бывали там последний раз?
- В прошлом году. Маму хоронил в октябре. Сестра со своим сыном переехали в Екатеринбург. Друзья остались, но родных - никого.

- Большой хоккей там ещё будет?
- Трудно сказать. Пока всё очень сложно. У предприятий уже нет таких финансовых возможностей, как раньше. Много людей сократили, зарплату урезали. Пока, насколько понимаю, в городе не до хоккея. Школа работает, но команды ВХЛ не стало.

- Вы два года провели в свердловском СКА. Автомат держали в руках?
- Конечно. Курс молодого бойца проходил в Чебаркуле. Присягу принял и через месяц обратно отправили в хоккей играть. Но успел и сапоги поносить, и из автомата пострелять. Раза три боевые патроны давали.

- Когда первый раз поехали в капстрану? На молодёжный чемпионат мира в 1975 году?
- Нет, годом раньше. Выезжали с «молодёжкой» на товарищеские матчи в Швеции. Как раз, чтобы подготовиться к чемпионату мира. А со СКА (Свердловск) в Румынию ездили. Если вы к тому, что это событие было для меня, то так и есть. Не только для меня - для всех.

- На молодёжном чемпионате лучшим игроком стал Виктор Хатулев. Почему он так полностью и не раскрылся, закончив в 26 нет? Он же стал первым советским игроком, выбранном на драфте НХЛ.
- Он играл тогда с Борей Александровым и Виктором Вахрушевым. У них очень хорошая тройка была. А почему не заиграл? Мне трудно ответить.

- Вас потом, кстати, в какой-нибудь клуб НХЛ звали?
- Да. Уже ближе к концу карьеры. Помню, Борис Саныч Майоров вызвал, сказал, что есть предложение из НХЛ и Японии. Мне было уже 33, я понимал, что в НХЛ мне поздно. Был бы лет на десять помоложе…

- В воротах сборной СССР играл Сергей Бабарико. Он утверждает, что имеет магические способности. Странности за ним замечали?
- Он сейчас иногда за ветеранов играет. А про магию? Нет, не слышал. Хороший вратарь, с Мышкиным они вместе за «молодёжку» выступали.

- Многие вспоминают, что по игровому мышлению мало кто мог сравниться с Аркадием Рудаковым. Согласны?
- Абсолютно. Поле видел с закрытыми глазами. В 80-м году он выходил вместе с Александровым и Шалимовым, набрали больше всех очков в чемпионате. Очень здорово играли. Но в сборную тогда из них никого не брали. Центров много сильных было, Тихонов мог выбирать. Наверное, Рудакова из-за возраста не брал, ему было за 30. Да и по комплекции тоже не подходил. Маленький, худенький… Но очень техничный.

- Каким вспоминаете Бориса Павловича Кулагина?
- Очень хороший психолог. Я благодарен ему, что он меня в «Спартак» позвал. Строгий мужик, но крайне справедливый. Если и наказывал, то за дело, не просто так.

- Страшнее предсезонки, чем у него, вы видели?
- Да в то время они во всех командах были тяжёлые. Легких тренировок никто и не знал. Борис Палыч много бегать заставлял. В Филях была лестница под 100 ступенек, вот там он нас и «дрессировал». Бегали, прыгали, таскали друг друга на плечах. Лестница, бедная, скрипела и пищала. Мы понимали, что это надо. Тяжко, но надо. Чтобы потом на сезон сил хватало. Но иногда… Знаете, те тренеры понимали, что нагрузки запредельные. Они отворачивались, зная, что без присмотра народ остановится. Но при этом понимали, что если игроки сделают даже половину нормы, этого будет «выше крыши», чтобы набрать отличную фурму.

- Летом в Алушту ездили?
- Да, там у «Спартака» своя база была. В семь утра вставали и шли на зарядку. 25 кругов бежали. А Борис Палыч, чтобы не сбиться, или камушки складывал по числу кругов, или палочки в землю втыкал.

- Когда «Спартак» был ближе всего к золотым медалям?
- В сезоне 1981/82. После чемпионата мира четыре команды в финальной пульке играли - ЦСКА, «Динамо», «Торпедо» и «Спартак». Всего по три матча. Наших в сборной было человек пять, а у ЦСКА - человек 12. Они после чемпионата были на пике формы, а у «Спартака» во время перерыва были одни тренировки, товарищеских матчей и не было. Ну, может, один только. У ЦСКА все готовы были, поэтому они нас в первой игре и вынесли. Так и остались вторыми, хотя в том сезоне с ними могли реально побороться.

- Вас в ЦСКА когда-нибудь настойчиво звали?
- Да, помощник Тихонова Борис Шагас приезжал. Это был, по-моему, 81-ый год. Но я не хотел из «Спартака» уходить. В армии уже отслужил, поэтому силой меня забрать у них бы не получилось. Тихонов тогда искал центра к Макарову и Крутову. Я отказался, и он забрал Игоря Ларионова из Воскресенска.

- Сергей Варнавский нам рассказывал, что главная проблема в том «Спартаке» - как потратить деньги?
- Сборникам платили рублей 300. Неплохие деньги. И премии за победу. Знаю, что в те времена актёры могли по тысяче рублей в месяц зарабатывать. Мы тоже эти деньги зарабатывали. «Пахали» с утра до вечера.

- Первую машину когда купили?
- В 81-ом. Шестую модель «Жигулей». А через год «Жигули» продал, взял «Волгу». Тогда в сборной игрокам помогали взять без очереди. Лет пять на ней проездил.

- На юг на ней гоняли?
- Нет, ну зачем? Самолёт же был.

- Права рано получили?
- Нет. В 1980 году, мне 25 лет было.

- Вспоминают, что больше Тюрикова в том «Спартаке» никто не тренировался. Так и было?
- Чтобы именно он? Я не помню. По-моему, мы все тренировались очень много. И после тренировок оставались, чтобы самостоятельно поработать.

- Кто был самым весёлым в «Спартаке»?
- Ой, да весёлых ребят много было. Когда выигрываешь, всегда настроение хорошее. Борька Александров магнитофон всегда в раздевалку приносил, у нас перед игрой там громко музыка играла. Матч с «Динамо». Вася Первухин идёт по коридору и удивляется: «У нас только что собрание было, накачали нас страшно, требуют «Спартак» обыграть. А у вас музон орёт, все смеются». Начинаем играть, бах - опять их хлопнули. Я Васе говорю потом: «Так возьмите и поставьте себе магнитофон в раздевалку». Он глаза округлил: «Ты что, с ума сошёл? Этот магнитофон выкинут вместе с тем, кто его принёс». В общем, «воздуха» у нас точно было больше, чем в «Динамо» и ЦСКА.



- Во что на базе играли по вечерам?
- В карты, в шахматы, в домино, в бильярд. Тогда в командах были люди, которые умели во всё играть. Во что хочешь. В Серебряном Бору кинотеатр был, фильмы там в семь часов вечера показывали. Мы сеансы не пропускали.

- Домой убегали?
- Убегали. Но нас «пасли». На машине же не уедешь, сразу заметят. Психологически было тяжело. Устаёшь, когда перед глазами одни и те же лица. Иногда тяжело играем с кем-то из нижней части таблицы, Кулагин зайдёт в перерыве и скажет: «Выиграете - отпущу по домам». И у народа сразу - бах! - глаза загорелись. Лучшая мотивация для тех времен. Но утром в 11 утра надо быть на тренировке. Вот, чтобы ночь дома побыть, за это и сражались.

- Вы дружили с Сергеем Капустиным. Сейчас с его супругой Татьяной поддерживаете отношения?
- Давно не созванивались. Раньше, конечно, много общались, праздники вместе справляли. Кулагин умел объединять людей, со всеми жёнами игроков всегда связь держал.

- Кто сильнее был из вратарей - Дорощенко или Сапрыкин?
- Дорощенко. Для меня однозначно. В сборную его звали на «Приз «Известий», но подвинуть тогда Третьяка или Сидельникова было почти невозможно. А потом Мышкина в сборную позвали.

- У вас был очень приличный бросок с кистей. Как вы его тренировали?
- Не могу сказать, что очень сильный бросок у меня был. Но забивал иногда (смеётся).

- Клюшки где брали?
- По спецзаказу. Что в «Спартаке», что в сборной. KOHO в основном. Наши по качеству были не те. Вся высшая лига играла импортными клюшками.

- Сколько на сезон хватало?
- Уже не помню. Штук 40, наверное. Сейчас у всех пластик, но я не могу к этим клюшкам привыкнуть. Деревянными мне нравится больше. До сих пор за ветеранов «Титаном» играю. Привычка.

- Сами что-то за границей покупали?
- По молодости купил коньки в Канаде. Долларов за 100. На премию за победу на чемпионате мира. И суточные экономил. А уже потом всю форму в «Спартаке» и сборной давали.

- Вы долго в Японии работали. Язык ещё помните, пообщаться сможете?
- Некоторые слова. Общения же нет постоянного. Последний раз в Хабаровске пытался разговаривать, когда в «Амуре» работал. К нам японец приезжал, которого я когда-то тренировал. Он сейчас в Федерации хоккея работает. Но тяжело. Первое время с нами переводчик в Японии был, потом постепенно начал сам осваивать. Времени много, вечером сядешь и начинаешь слова из словаря выписывать. Постепенно выучил. Не хотелось каждый раз к переводчику обращаться. Мне в Японии нравилось. Жизнь спокойная.

- Остаться не хотели?
- Вы что? Нет, конечно. Для меня, кроме России, и нет стран.

- Как вы в ресторанах обходились без ножа и вилки?
- Нам сразу с Виктором Григорьевичем Кузькиным сказали: учитесь. Мы даже экзамен сдавали. Не сразу, но привыкли. Я из Москвы уезжал, мне Владимир Николаич Шадрин говорил: «Готовься, там суши поешь, сырую рыбу». А я ведь этого ничего не пробовал. Я уехал в 88-ом году, в Союзе ничего такого не было. Отвечал ему: «Как рыбу-то сырую можно есть?» - «Как-как? Ты поешь, потом тебя за уши не оторвёшь». Так и получилось (смеётся).

- Денег вам в Японии хватало?
- Более-менее хватало. Но большую же часть контракта «Совинтерспорт» забирал. Процентов семьдесят, наверное.

- Можете назвать себя счастливым человеком?
- Конечно. Я доволен тем, как жизнь сложилась. Много чего получилось выиграть. Прекрасная семья. Взрослый сын, который бизнесом занимается, у него двое детей. Люблю с внучками повозиться. Одной четыре, вторая родилась два месяца назад. Сын занимался хоккеем, дорос в «Спартаке» до молодёжной команды. Но тогда наступили 90-е, мы понимали, что хоккеем будет трудно заработать на жизнь. Пошёл развал. Встал вопрос, что выбрать - хоккей или учёбу. Виталик выбрал учёбу, тем более учился он хорошо. Думаю, он не жалеет. И я ни о чём не жалею.