Георгий Евтюхин. 9 мая прекрасному форварду красно-белых исполнилось 50. Хоккейная жизнь свела его с Александром Якушевым, Гелани Товбулатовым, Виктором Тихоновым, молодым Ильёй Ковальчуком, Алексеем Ивашкиным и Андреем Медведевым… Он застал последний чемпионат СССР, в котором «Спартак» стал вторым, участвовал на Олимпиаде в Лиллехаммере, провёл сезон в загадочной в Японии… Большой разговор с нападающим, отыгравшим девять сезонов в «Спартаке» в лихие 90-е.

- Как будете день рождения отмечать?
- Я на дачу уехал в связи с карантином. Тут и буду отмечать вместе с мамой, тёщей и сыном.

- Далеко от Москвы?
- В Калужской области. На машине ехать часа два. Давно эту дачу купили, в 90-е годы, я тогда ещё в хоккей играл. Потом дом построили.

- Вам сейчас не скучно, не тяжело?
- Нет. Главное, чтобы никто не заболел. В Москве было бы не очень приятно сидеть в четырёх стенах и никуда не выходить. С ума можно сойти.

- А без спорта тяжело?
- Почему тяжело? Я же тренирую любительские команды. Спасибо им за эту возможность - занимаюсь тем, чем всю жизнь и занимался. Хоккеем.

- Мы скорее про то, что во время эпидемии весь спорт «захлопнулся», по телевизору ничего не показывают.
- Мне сейчас спорта на грядках хватает. Мама просит огород вскопать, и я ей помогаю.

- Для вас картошку посадить не проблема?
- Да. Уже одиннадцать грядок посадили.

- Огород большой?
- Нет, не очень. Соток пятнадцать, наверное.

- Теперь про хоккей. Как вы в «Спартаке» оказались? Жили рядом с Сокольниками?
- Я живу до сих пор в Перово, как и раньше. Начинал за команду ЖЭКа. Зимой на улице играли. Вроде неплохо шевелился тогда. И мне говорили, что пора переходить на более высокий уровень. Маме на работе сказали, что идёт набор в «Спартак». Решили пойти на просмотр, но пришли почему-то не во дворец спорта, а на стадион братьев Знаменских. Там народ лёгкой атлетикой занимался. А у нас коньки с собой. Там над нами посмеялись, конечно. Нашли мы потом дворец спорта, а там уже просмотр детей почти заканчивался. Подошёл к тренеру Михаилу Фёдоровичу Иванову, царствие ему небесное, он посмотрел на меня и сказал, чтобы я приходил на следующую тренировку. Мне было двенадцать лет, мой год уже весь в нормальную форму одет и хорошо катается, а я на трёх точках стою. Думаю: куда я попал? Но Иванов что-то во мне увидел.

- Вы пришли хоккеем заниматься в 12 лет? Так поздно?
- Да. И перешёл в школу в Сокольниках, в спортивный класс. Там были и футболисты, и хоккеисты, ну, вся спортивная братия.

- В наши дни на двенадцатилетнего ребёнка даже смотреть не будут.
- Сейчас совсем всё по-другому. Чем ребёнок быстрее и сильнее щёлкает шайбу по стёклам, тем он интереснее. Такой хоккей. Раньше голова как-то важнее была, надо было думать на площадке. Мы смотрели, как команда мастеров играла… Там же были великие Шалимов, Шепелев, Капустин… Эти люди играли в хоккей. Они думали на два шага вперёд, а, может, и на три. Я уже не говорю про тех, кто перед ними играл в Суперсерии 1972 года.

- А с кем вы в школе учились?
- Помню, Игоря Шалимова, который сейчас тренирует «Ахмат». Он на год старше, правда. Надо сказать, что мы учились в одном классе с не самым сильным годом среди футболистов. Хоккей был сильный, а футбол - нет. Мы как-то играли в футбол на стадионе «Связист» рядом со школой - хоккеисты против футболистов. И обыграли их. Может, они не были готовы?

- Кто был с вами рядом в спартаковской «молодёжке»?
- Олег Комиссаров считался звездой, и все думали, что он сразу попадёт в команду мастеров. Считалось, что если из всего года один человек попадёт, то это уже хорошо. Молодёжи было очень сложно пробиться. Кто тебе из мужиков отдаст свою зарплату? Когда туда попадаешь, получаешь «по соплям» очень прилично. В итоге я поехал служить в армию, в Липецк. Там провёл два года.

- Только в хоккей играли или автоматы тоже собирали?
- Принял присягу в соседнем Тамбове. Но из части меня вытащили, чтобы я в хоккей играл. Был такой Шагас в ЦСКА, он помогал Тихонову отслеживать молодёжь по всей стране. Вот он Макса Михайловского и Олега Комиссарова, с которыми я вместе в части оказался, перевёл в СКА МВО, в Калинин. Чтобы они на виду были. А меня оставили в Липецке. Тихонов потом Михайловского быстро поднял наверх и в ворота поставил играть в ЦСКА.
Два года я пробыл в липецком «Тракторе». Там были приличные игроки. Я учился у Сергея Подгорцева играть в хоккей. Он в конце 70-х за «Спартак» играл. У меня-то и понятия не было, как правильно играть. Детский и взрослый хоккей - это совсем разные вещи. Где «паузу дать», как в большинстве действовать, где смениться надо… У Миши Шубинова из Саратова я почерпнул много. Я смотрел на этих людей и понимал, как надо действовать. Впитывал постепенно. Конечно, это было удивительно, что после второй лиги меня потом в «Спартак» взяли. Юрий Новиков приезжал в Липецк, смотрел за моей игрой. Спасибо и Александру Сергеевичу Якушеву, что дал мне шанс и что-то увидел во мне. В «Спартаке» был совершенно другой мир. Всё в три-четыре раза быстрее, чем во второй лиге. У меня голова кружилась так, что я не знал первое время, куда ехать меняться. И нагрузки были совсем другие.

- Якушев большой след оставил в вашей жизни и карьере?
- Конечно. Великий хоккеист. Я при всём уважении к тройке Михайлов - Петров - Харламов, скажу, что в той же Суперсерии лучший хоккей показывал Якушев. Сыграл просто идеально. Он меня когда брал в «Спартак» после Липецка, спросил, не выветрился ли у меня спартаковский дух? Я сказал, что не выветрился.

- Вы работали в «Спартаке» рядом со многими замечательными тренерами.
- Да. Гуреев, Шалимов, Канарейкин. Прекрасные тренеры. Они знали, что команда не должна играть в хоккей «бей - беги». Они хотели, чтобы мы именно ИГРАЛИ и получали удовольствие от того, что делаем.

- Виктор Шалимов, наверное, был самым мягким тренером из них?
- Почему мягкий? Кнут и пряник. Он «игровичок», ему кричать на хоккеистов было как-то не очень удобно, что ли. Ему надо, чтобы его понимали, и он доступно всё объяснял: как надо делать и как не надо. Мог и показать, кстати. Может, в его время в «Спартаке» не такой сильный подбор игроков был?

- Вспоминают, что Валентин Гуреев был с игроками гораздо жёстче в общении.
- Да, но ведь это неплохо. Тренер и должен быть таким. Но не скажу, что режим в его команде был «полпотовский». Все понимали друг друга с полуслова, все бились как могли. Если даже проигрывали, то в раздевалке могли честно смотреть друг другу в глаза. Делали на льду всё, что могли. Иногда побеждали в таких матчах, в которые выиграть вроде бы было невозможно.

- Кто был самый весёлый в «Спартаке» в ваше время?
- Лёха Ивашкин был душой команды. Когда он заходил в раздевалку, то там становились веселее, настроение менялось у всех. Когда меня только взяли в команду, я смотрел на старших товарищей с широко открытыми глазами. Смотрел, как они разминаются, подмечал что-то хорошее. Я особо и говорить-то ничего не мог. Подмечал нюансы. Потом уже, может, кто-то из молодых так же и на нас смотрел.

- Кто-то рассказывал, что Ивашкин мог кроссы в кустах пересидеть?
- Не помню, может так и было. У вратарей же своя подготовка. Это сейчас у игроков по сто тренеров, а раньше было по три тренера на всю команду.

- Вратари тренировались наравне со всеми?
- Когда как. Они с «матрасами» своими ходили, а мы смеялись над ними. Мы кроссы бежим с утяжелением, они - с теннисными мячиками тренируются. И если со штангой работают, то блины максимум по два с половиной килограмма берут. У них, вратарей, свой мир, даже чисто психологически. Если что-то не получается, их тренеры стараются не трогать, они в себя уходят.

- Алексей Ивашкин рассказывал, как он с Димой Шамолиным в своё время «таксовал», когда совсем денег в «Спартаке» не платили.
- Да, были месяцы, когда деньги не платили. Помню мы из-за этого даже не вышли на игру с ЦСКА, который Тихонов тренировал. Устали есть сосиски с кетчупом и майонезом. Одно и тоже. У некоторых были семьи, дети, их надо было содержать. Я понимаю, что так делать нельзя - не выходить на игру. Но в той ситуации нам что-то же надо было делать? Как ещё привлечь внимание? Сейчас, когда уже столько времени прошло, думаю, что тогда нам надо было выходить на игру. Всё-таки болельщики в Сокольниках пришли на дерби, а у нас - забастовка. Но, с другой стороны, так бы всё и продолжалось, если бы мы не отказались играть.

- В карманах совсем пусто было?
- Да. Но и в стране было пусто. Кошмар же творился в 90-е годы.

- Вспоминают, что в ваше время в «Спартаке» больше Владимира Тюрикова никто не тренировался?
- Мы ему говорили: «Володь, хорош, ну хватит уже». Бесполезно (смеётся). Но он был отличным примером для молодых. Всегда приходил заранее, готовил клюшки, форму… Разминался, растягивался. Мы играли в гандбол, футбол, баскетбол, и для него любой такой матч - это седьмая игра в финале Кубка Стэнли. Он не мог по-другому. Мы подшучивали, конечно, чтобы настроение было хорошее.

- У него здоровья был «вагон»?
- Да. Но для меня важно, что Володя был и остаётся воспитанным человеком. Такие же были Серёга Фокин и Серёга Голошумов. Их тренировал Михаил Фёдорович Иванов, который очень много сделал для того, чтобы дети выросли воспитанными людьми. Он сначала работал с 1963-им годом, потом наш взял, 1970-й. Человек подготовил очень много классных хоккеистов.

- Помните игру, когда за «Спартак» вышли Фетисов, Могильный, Буре?
- Мы играли против Ярославля. И Гелани Товбулатов попросил их сыграть за «Спартак». 94-й год. Представляете, тогда такие вещи можно было делать! В Ярославле очень удивились, перед игрой приходили и спрашивали, действительно ли энхаэловцы будут за нас играть. Мы выиграли тот матч, я хорошо помню.

- Они выделялись на льду?
- Конечно. Буре в той игре две забил, а Димка Шамолин забросил с моей передачи.

- Помните был ещё матч с «Авангардом», который перенесли на тренировочный каток?
- 1991 год. На основной арене забарахлила холодильная установка, появился туман, играть нельзя. Нам уже хотели писать техническое поражение 0:5, но наши тренеры пошли договариваться с «Авангардом», чтобы сыграть на тренировочной арене. «Авангард» в том году только вышел в Высшую лигу и, может быть, из-за этого они не стали поднимать скандал и согласились на перенос. Матч в итоге на тренировочном и сыграли. Конечно, «Спартаку» сейчас нужен свой стадион, потому что это не дело делить арену с другой командой.

- Каким вспоминаете Гелани Товбулатова?
- Он держал «Спартак» в трудные годы. Бывало, не платил зарплату, но, с другой стороны, я получил квартиру, да и остальные ребята получали квартиры. И машины давал, на которых мы «бомбили», когда денег не хватало. Если бы не было Гелани, то непонятно, что вообще было бы со «Спартаком». Мог клуб легко загнуться. Хотя, повторю, были времена, когда и он не платил. Я почему в Новокузнецк ушёл? Да потому что в «Спартаке» в том сезоне месяцами денег не видели. Я бы с удовольствием никуда не уезжал, но на что жить? Потом, когда «Спартак» возвращался в Суперлигу, Гелани уже не было в клубе. Вышли в тот год «Спартак» и «Крылья». «Сибирь» рвалась наверх, но мы не пустили.

- Гелани мог прийти в раздевалку, достать деньги из кармана и всем раздать?
- Не так откровенно, конечно. Но когда обещал, то приезжал на базу и выдавал деньги. Надо понимать, что он всё-таки не благотворительностью занимался. Он вёл серьёзный бизнес и благодаря хоккею получал от властей какие-то послабления. Ну и надо отдать ему должное: в те времена только он мог договариваться и привозить из Америки таких звёзд на «Кубок Спартака».

- Вы много играли в одном звене с Михаилом Ивановым. Когда виделись в последний раз?
- Давно. Он же где-то при храме работает, как мне говорили. Но подробностей не знаю. - Совсем пропал из виду? - Да, ушёл и всё.

- Когда играли, замечали у него тягу к религии?
- Не-а, не было. Но каждому своё. Каждый свою дорогу выбирает.

- Кого ещё из спартаковцев давно не видели?
- Трудно сказать. Сергей Фокин в Швеции живёт, Барков - в Финляндии. А так-то все на виду. Кто тренирует детей, как Костя Коротков, кто-то бизнесом занимается. Ткачук тут, рядом. Многих вижу.

- Герман Волгин в 51 год умер.
- Я не ожидал. Гера ушёл очень-очень рано. Отличный был нападающий и человек. Ещё и Лёха Марьин рано умер. Сергея Бушмелёва застрелили в Уфе в ресторане. Многих ребят уже нет.

- С Алексеем Саломатиным что случилось?
- Так до конца и не знаю. Он играл в Швеции, там женился. Потом развёлся, в Россию вернулся. Не было работы, он… Сами понимаете… Видимо, от безысходности трагедия и случилась.

- Вы молодого Ковальчука в «Спартаке» застали. Было понятно, что звезда растёт?
- Энергия у него била через край. В том сезоне, когда «Спартак» из высшей лиги выходил в Суперлигу, он всех разрывал. Мог три-четыре шайбы за игру забить и кучу удалений набрать. Глаза горели. Тренеры ему объясняли: «Илья, вот надо было тебе там всех толкать, бить, колотить? Зачем столько удалений?» А он не мог по-другому. Эмоции его, молодого, часто перехлёстывали. Но с соперниками по той лиге он разбирался на одном коньке. Катил здорово, бросок сумасшедший. Человек умел забивать. Для меня до сих пор удивительно, как его в «Динамо»-то забраковали? Он же из Твери сначала в «Динамо» поехал. Но, наверное, стиль динамовский ему не подходил. В «Динамо» же как? Шайбу в зону зашвырнули и пошли всех давить и сметать по дороге (смеётся). А в «Спартаке», пожалуйста, начал всех «винтить». И до сих пор в НХЛ Илюха играет и забивает. Деньги зарабатывает, молодец.

- С его отцом были знакомы?
- Нет. Я видел, что он бывал на всех матчах «Спартака», встречал Илью у раздевалки. Но мы не общались.

- Вратаря Андрея Медведева в «Спартаке» помните?
- А как же! Сейчас часто его встречаю, он судьёй работает на хоккейных матчах. Только не на льду, а в бригаде.

- Он был со странностями?
- Мне трудно сказать. У нас всё-таки была разница в возрасте, он больше с молодыми общался. У них своя тусовка была.

- Парень дебютировал за «Спартак» в 15 лет.
- Да, это больше достижение, на самом деле. Ему и дальше надо было продолжать. Но лишний вес… Хотя он же не один такой был, с лишним весом я многих ребят встречал. Особенно после отпуска. Но только в таких случаях надо работать над собой. Ну откажись от пирожков каких-нибудь, если ты хочешь играть в хоккей! Замыкаться и уходить в себя - не самый лучший вариант. Глупо. Наверное, Андрюхе характера не хватило. Когда молодой был, он мог играть и с таким весом. А дальше надо было что-то делать. Чем старше становился, тем ему тяжелее было. Не будешь нормально в воротах двигаться - тебя уберут. Посадят на лавку, а потом и форму сдашь. С Андреем так и случилось. Писали, что он чуть ли не умер. Но, слава богу, с ним всё в порядке.

- В Новокузнецке вы работали с Сергеем Николаевым.
- Классный мужик. Я два раза там играл потом на юбилеях - когда новокузнецкому хоккею было 50 лет и вот недавно праздновали 70-летие. Много ребят знакомых собралось: Болдин, Шепелев, Бабинов, Первухин, Морозов, Якушев… Там как стали зачитывать регалии игроков, народ на трибунах обалдел. Хороший праздник получился. Но сейчас команда в Новокузнецке слабенькая, если честно.

- А в ваше время «Металлург» гремел.
- Да, тогда очень приличная команда собралась.

- Собрания Николаева в раздевалке - это отдельная история?
- Настроение он умел поднять, это правда. Матом он не ругался, он на нём разговаривал. Нам с «Динамо» играть, а Сеич на установке рассказывает, как он Третьяку от красной линии с кистей забивал. И якобы шайбу Третьяк только в воротах находил. Тут же спрашивал на весь дворец: «Кто бросал? А, Серёга, тогда понятно». Всё это Сеич с его неповторимой интонацией рассказывал. Вот и вся установка. Выходим и уже между собой разговариваем о том, как играть против «Динамо» будем. Николаева в Новокузнецке уважали. Мы сейчас с ребятами что-то вспоминаем, смеёмся, но на самом деле он правильные вещи говорил. Я год там отыграл, но вспоминаю сезон с большим удовольствием. Прекрасное время. Мы наслаждались тем хоккеем, в который играли. Вадик Тарасов у нас в воротах играл - максимум одну-две пропустит. А мы больше забьём. Так и в «Спартаке» было, когда мы в 1991 году заняли второе место. Это был последний чемпионат СССР. Тоже все получали кайф от игры.

- Как вас в Японию занесло?
- В «Спартаке» в тот год почти не платили. Шепелев в Японии играл, он и предложил. Я подумал-подумал, да и решил поехать. Мне было 26 лет. Понимал, что рискую, потому что неизвестно, смог бы я потом в «Спартак» вернуться. С Лёхой Путилиным в Японию и рванули. Год там поиграли. Приехал обратно, думал, что уже не возьмут в «Спартак». Но нет, взяли. Спасибо Фёдору Леонидовичу Канарейкину.

- Какой хоккей вы в Японии застали?
- Там же полно натурализованных канадцев. И у нас тогда так было. Кругом вроде как одни японцы, а как вратарь шлем снимет, чтобы водички попить, смотришь на него - блондин похлеще меня. Вот с такими японцами там и играли. Кто-то из родных имел местные корни, поэтому ему паспорт японский и давали. Вот эти натурализованные канадцы результат и делали. Конечно, по тактике японцы были слабоваты. Что такое оставить шайбу при входе в зону, для них было загадкой. У нас этому учат в детской школе: в зону вошёл, шайбу оставь партнёру и дальше езжай на пятак. А их-то никто не учил. Поэтому нам и приходилось там за шайбой бегать по всей площадке. Тяжеловато. Но натренировался так, что в «Спартак» потом опять позвали.

- У Путилина был один из самых могучих бросков в том «Спартаке».
- Да. Умел щелкать. Тогда почти все защитники были с приличным броском. Это сейчас «поляны» маленькие, можно просто с кистей набрасывать, а твой партнёр должен закрыть вратарю видимость. Вот и вся тактика. Зачем сейчас щёлкать-то, кого этим теперь испугаешь?

- Не тяжело вам было в чужой стране, да ещё и в такой своеобразной?
- От нас переводчик ни на шаг не отходил. Так что проблем не было.

- Остаться мыслей не было?
- Нет-нет. Я вернулся, и мне Гелани сразу дал квартиру от «Спартака». Так что в Японии мне не было смысла оставаться.

- Кто-то из русских игроков вам попадался в Японии?
- Там в одной команде можно было использовать двух легионеров. Мы с Путилиным в одной команде, в другой играли Игорь Дорофеев и Володя Крамской из московского «Динамо». Тренером у них Есмантович работал. Они первыми стали, а мы - пятыми. До нас с Путилиным в этой же команде играли Андрей Попугаев и Володя Тюриков. Так что мы на обжитое место приезжали.

- Деньги приличные платили?
- По сто тысяч долларов мы с Лёхой заработали. Я на эти деньги смог квартиру тогда в Москве купить. Плюс, как говорил, Гелани мне дал ещё одну.

- Какой вы Олимпиаду запомнили в Лиллехаммере?
- Я рад, что меня в принципе в ту сборную позвали. Сыграть на Олимпиаде - это на всю жизнь. В детстве гонял шайбу на улице под фонарём и даже представить не мог, что окажусь в сборной, да ещё на Олимпиаде. Из НХЛ тогда ребят не отпустили, приехал только Лёха Кудашов. Поэтому позвали тех, кто в Европе играл и в нашем чемпионате. Патрик Форсберг у шведов - просто зверь! Один мог обыграть полкоманды. У финнов - Саку Койву. Очень тяжело с ним пришлось. А канадцы тогда ничем особенным не выделялись. У них была только одна мощная связка - Недвед и Кария и, думаю, мы им ни в чём не уступали. Но до медалей мы не добрались. Чёрт знает, почему. Столько лет прошло… Обидно. Был бы олимпийским чемпионом - было бы сейчас в жизни всё по-другому.

- С кем играли в одном звене?
- С Валерой Карповым и Игорем Варицким из Челябинска. Правда, по ходу турнира Тихонов начал менять сочетания, и к нам с Варицким поставили Пашу Торгаева из Нижнего Новгорода. Валера Карпов очень рано ушёл из жизни, жалко…

- Андрей Николишин как себя вёл в той сборной?
- Андрюха - красавец. Мы перед игрой разминаемся потихоньку, а он - в зал. И там штангу весом 80 килограммов от груди жмёт. И даже особо не напрягается. Если б мне сказали так же разминаться, я бы до льда даже не дошёл (смеётся). Он с Воркуты - здоровья много. Он и Кудашов тогда жили в одном номере. Два динамовца.

- Как Тихонов работал со сборной? Ему было тогда уже 63 года.
- Переживал. Помню, за сборную Германии тогда играло много наших, с немецкими корнями. Из Усть-Каменогорска, из Челябинска ребята приехали, которым дали паспорта. В хоккей они играть умели. И нас 4:2 обыграли. Славка Безукладников пришёл в раздевалку и засмеялся отчего-то. Смотрю на Тихонова, а у него в глазах слёзы.

- Если бы не хоккей, чем бы в жизни занимались?
- Я много думал об этом. Не знаю, но спорт дал мне всё. Слава богу, что я в хоккее оказался. Смотрю на ребят из своего двора: кто-то спился, кто-то в тюрьме оказался, кто-то умер. Не знаю, но я тоже мог оказаться в плохой компании. Запросто. Но благодаря хоккею пошёл другой дорогой.

- Родители имели к спорту отношение?
- Папа работал на заводе и играл во всё. Игровик. Тогда тем, кто играл за заводские команды, давали отгулы на работе. Вот они и играли - летом в футбол, зимой - в хоккей. И отец меня всегда брал с собой. Мужики после матчей в закусочную, по пивку. Помню, стоят за круглыми столиками, рассказывают всякие истории, а я, маленький, слушаю. Под столом.

- Папа вас в форме «Спартака» застал?
- Да. Не знаю, но, наверное, он гордился, когда видел меня на льду. Он ушёл из жизни в 1993 году. Не увидел только, как я на Олимпиаде играл.