- Отец не хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
- Наверное, этого больше не хотела мама, поскольку у отца были травмы, очень серьезные травмы.

- В вашем доме вообще говорили о хоккее?
- Конечно. В то время, по-моему, в каждой семье так или иначе интересовались хоккеем. Страна жила игрой. Мое поколение на этом росло.

- Каким хоккеистом был ваш папа?
- Его все знали, его уважали. По тем временам он был, как сейчас принято говорить, настоящей звездой. Что я могу еще сказать? Я очень любил отца, и тогда, и сейчас испытываю невероятную гордость.

- Есть ли какой-то разговор с отцом, который запомнился вам на всю жизнь?
- Это довольно сложный вопрос. Мы очень много общались, поэтому выделить какой-то конкретный разговор я, наверное, не смогу.

- Вы были близки с отцом?
- Очень.

- Папы часто не было дома?
- Да, его практически никогда не было. Игры, сборы, разъезды. Когда он приезжал, это был праздник для всех: для меня, для брата…

- Какие-то подарки, которые привозил папа, остались?
- Уже нет. Все-таки это преимущественно были игрушки, какие-то детские товары, одежда. Отец часто бывал за границей, поэтому постоянно нам что-то привозил.

- Каким ваш папа был по характеру?
- Сложный. В чем это выражалось? Он всегда делал только то, что считал нужным.

- Он мог поднять на вас голос?
- Нет. Конечно, в 15-16 лет мы с ним ругались – это в таком возрасте неизбежно, но чтобы он просто так поднимал на меня голос? Никогда.

- Как вам казалось, кто больше вас любил: папа или мама?
- Меня – отец.

- Многие хоккеисты, с кем он играл в одной команде, отмечали, что Виктор Александрович был очень веселый по характеру человек.
- Да, так и было. Он любил посмеяться, но в меру.

- Много хоккеистов «Спартака» побывало в вашей квартире?
- Да. Помню Борис Майоров приходил к папе в гости. Но всех и не назову, ведь когда отец играл, я был еще маленьким.

- Папины награды, они где?
- У меня на даче. Я переехал из Москвы за город, живу там, поэтому и награды хранятся там. Все медали, все награды живы. Что-то вроде музея: всё хранится в комнате, в которой они с матушкой жили: там и фотографии, и медали… Это как была, так и останется их комната.

- В Москве вы живете в той же квартире, где жили и с родителями?
- Да, но уже лет семь как я построил дом за городом, и мы перебрались туда. В Москве жили в районе ВДНХ, в «Доме на курьих ножках» напротив статуи Мухиной «Рабочий и колхозница».

- Что рассказываете внукам о легендарном дедушке?
- Им в принципе не нужно о нем рассказывать, они и так всё знают: хорошо помнят его, он их очень любил. Да и все фотографии сохранились в семейном архиве.

- Хоккей занимал в вашей жизни большое место или вы все-таки далековато от него?
- Если честно, далековато. К спорту я никогда не имел никакого отношения. Занимался большим теннисом, но это было очень давно.

- А кто вы по профессии, если не секрет?
- У меня есть небольшой бизнес и не более того.

- Если хоккей показывают по телевизору, посмотрите?
- Да, это само собой. По телевизору смотрю, но чтобы постоянно интересоваться, следить за каждым туром и переходами игроков – нет. Так что за «Спартаком» если и слежу, то краем глаза.

- Когда учились в школе, все знали, кто ваш отец?
- Конечно! Да и сейчас, с кем я общаюсь, все знают. К отцу все мои друзья относились очень хорошо, мы и на рыбалку вместе ездили – папа очень любил рыбалку, заядлый был специалист по этому делу. Даже с ним в Астрахань ездили.

- В детстве понимали, что хоккеисты, в том числе и ваш папа, по популярности на уровне космонавтов?
- Да, шли по улице с ним, а папу все прохожие узнают, здороваются – его действительно знали все. Когда шел во дворец и вовсе проходу не давали. Но в этом не было ничего удивительного - хоккеем тогда интересовались все.

- А как внуки вашего отца относятся к спорту?
- Их тоже с большим спортом ничего не связывает. У них совсем другие интересы.

- Всю спортивную жизнь Виктора Александровича преследовали травмы. В том числе, и очень серьезные.
- Их было очень много. Но он никогда не жаловался, хотя, естественно, у него всё болело. Да и чем старше становился, тем сильнее хоккейные травмы напоминали о себе. Постоянно болела спина, он сильно хромал… С возрастом папа постоянно чувствовал, что всю жизнь играл в хоккей. Он ведь выступал в то время, когда и экипировки-то нормальной не было. А первая маска у него и вовсе была из пластмассы.

- Что-то из его экипировке у вас дома хранится?
- Нет, отец в свое время всё раздал.

- Как-то ваш отец сказал, что в жизни был по-настоящему счастлив, когда перешел в «Спартак».
- Он в принципе и не уходил: его на время забирали в СКА (Куйбышев), но потом он оттуда вырвался. Предлагали перейти в ЦСКА и «Динамо», но он все равно стал играть за «Спартак». По сути, всю жизнь отдал одному клубу. И, да, был по-настоящему счастлив.

- Простите за такой личный вопрос. Вам сильно не хватает отца?
- Очень сильно. Так получилось, что в течение полутора лет я потерял брата, потом маму… Отец тяжело переживал уход брата, у него обострились проблемы со здоровьем. Папе диагностировали рак… Он ушел очень быстро, за месяц угас на моих глазах.