Первый раз «Спартак» был приглашён на Кубок Шпенглера в 1978 году. С точки зрения результата поездка выдалась не слишком успешной - красно-белые стали лишь третьими, пропустив вперёд «Дуклу» и АИК. Но в Швейцарии команде понравилось. Ещё бы! С одной стороны, старейший и самый престижный турнир в Европе с отличной организацией, с другой, не стоит лишний раз говорить о том, что в те времена означало вырваться в эпицентр капиталистического мира, да и ещё перед Новым годом. Спартаковцы уже с середины 60-х привыкли к заграничным вояжам аккурат на стыке старого и нового года. И этих поездок ждали с нетерпением. Одно время это были матчи в Италии, затем игры на Кубок Ахерна в Швеции, а к концу 70-х подоспело предложение из Давоса. Вторая попытка красно-белых оказалась победной - в 1980 году «Спартак» впервые выиграл Кубок Шпенглера. При этом сразу пятеро основных игроков - Кучеренко, Шалимов, Шепелев, Капустин и Ефстифеев - были приглашены в состав сборной для участия в Призе «Известий» и в Швейцарию не поехали. Но это не помешало спартаковцам, сыгравшими в заключительной игре 0:0 с «Витковице» (редкий счёт по тем временам), опередить в итоговой таблице чешскую команду. Выигрывал Кубок Шпенглера «Спартак» затем ещё четыре раза - в 1981, 1985, 1989 и в 1990 году, получив трофей в декабре 90-го на вечное хранение.

С тех пор всё стало другим. Нет уже страны, которую представлял «Спартак» на Кубке Шпенглера. Ушли из жизни Алексей Марьин, Герман Волгин, Сергей Агейкин, Сергей Бушмелёв, Алексей Саломатин, Юрий Шипицын, ставшие «соучастниками» последней исторической победы. Клуб несколько раз «умирал» и возрождался. Затерялись следы и самого трофея, который 30 декабря 1990 года держал над головой капитан «Спартака» Владимир Тюриков. Тогда он со своими партнёрами переиграл в финале олимпийскую сборную Канады - 8:3.
На любые вопросы о судьбе трофея, который спартаковцы в тот год привезли домой, все недоумённо пожимали плечами - «кто ж его знает?» Ни спартаковские ветераны, ни люди, проработавшие в клубе много лет, о кубке Шпенглера не знали ничего. Где? Что? В какой-то момент о трофее вообще перестали вспоминать - собственной арены у «Спартака», как и загородной базы по примеру динамовской в Новогорске, - увы - нет, о создании современного клубного музея в такой ситуации пока нет смысла рассуждать предметно, поэтому о последнем по-настоящему значимом международном трофее в истории «Спартака» почти и не было разговоров. Пропал и пропал. Бывает.
И всё-таки у нас теплилась надежда, что его можно отыскать. Нет, если вы ждёте какого-то лихо закрученного сюжета, его не будет. Так иногда происходит в жизни - разгадка лежала на поверхности.

…В 1958 году для обеспечения масштабных грузовых автоперевозок для нужд строительства ряд мелких автомобильных предприятий Москвы были объединены в Автокомбинат № 1 Главмосавтотранса. В новый автокомбинат приказом от 5 мая 1958 года вошло 19 автохозяйств, директором «автомобильного монстра» был назначен Геннадий Краузе. Новое автопредприятие стало крупнейшим в СССР, насчитывая более восьмисот моторных единиц подвижного состава и тысячи работающих. Краузе будет руководить комбинатом более 40 лет, получит Героя Соцтруда, станет Почётным гражданином Москвы и одним из самых авторитетных «красных» директоров столицы. О нём вспоминают, как о крайне требовательном, волевом и ответственном человеке, который думал о работе по 25 часов в сутки. И о простых работягах тоже - то, что сейчас называют социальной инфраструктурой, на первом Автокомбинате считалось одной из лучших в Москве. В 60-е Краузе увлёкся хоккеем, строил в столице коробки, даже пробовал играть сам. Но в одном из матчей ему выбили плечо, и с хоккеем пришлось завязать. Появилась другая страсть - лыжи и велосипед. Они стали «национальными» видами на Первом. Краузе ходил на лыжах даже в свои 77 лет, когда врачи уже объявили ему онкологический диагноз. Но с хоккеем жизнь его свела ещё раз. И надолго. В конце 70-х Первый автокомбинат стал, говоря языком того времени, шефствовать над «Спартаком». Для клуба эта была огромная помощь с транспортом, с инвентарём, заграничными поездками, а для хоккеистов - ещё одним источником заработка. В те годы почти каждый из них числился на Первом инструктором по спорту, получая соответствующее вознаграждение согласно штатному расписанию. Переводя на нынешние реалии, предприятие было генеральным спонсором «Спартака», а Краузе - Президентом клуба, хотя советские люди тогда знали, что президенты живут и трудятся только в США. Официально Президентом «Спартака» Геннадий Краузе являлся с 1993 по 1999 годы, когда подобные должности в профессиональных клубах появились почти повсеместно. Он всегда интересовался делами команды, приезжал на матчи, часто общался со Старшиновым, Якушевым, Шадриным, братьями Майоровыми. Борис Александрович в своей автобиографической книге вспоминает Краузе лишь однажды: «С генеральным директором Первого автокомбината Геннадием Краузе /…/ почти не общался. Не любил ездить к нему на прием (здесь Борис Майоров вспоминает середину 80-х годов, когда он работал старшим тренером «Спартака». - Прим.авт.). Знаю наверняка, кто-то, образно говоря, «капал», докладывая о состоянии дел в команде. Нередко предвзято, а потому гнусно. Видимо, руководители не могут обойтись без прослойки из подхалимов, прихлебателей, они неизменно присутствуют в нашей жизни. /…/ Краузе заставил убрать Чекалкина (помощник Бориса Майорова - Прим.авт.). Жаль, не смог отстоять его. Специалист, профессионал. /…/ В команде Чекалкина недолюбливали - за требовательность, точнее сказать, не очень воспринимали. При Краузе, впрочем, не только при нём, остро стояла проблема комплектования состава. В этом плане конкурировать с ЦСКА и «Динамо» объективно не могли…»

В те годы какие-то менее значимые клубные трофеи оставались в Сокольниках, а самые престижные пополняли музей Первого автокомбината. Но со смертью Краузе в 2002 году на комбинате - как и в «Спартаке» - сменилось много руководителей, неоднократно менялась форма собственности, а в последнее время не стало и музея. Не до этого. К счастью, на предприятии остались люди, которые работают там с 80-х. И хорошо помнят про родство со «Спартаком». Наш звонок директору по общим вопросам Николаю Шитикову был просто наудачу. А вдруг что-то на предприятии осталось? Ответ был неожиданным: «Приезжайте, что-то поищем».

Так, в маленькой комнатке рядом со спортивным залом, на верхней полке древнего стеллажа, в вековой пыли мы обнаружили Кубок Шпенглера. Да-да, тот самый, что держит на этой фотографии Владимир Тюриков и тот самый, что привёз «Спартак» в Москву в начале января 1991 года после возвращения из долгого турне Швейцарии.

После того, как кубок отправился в 92-ом в Москву, трофей старейшего клубного турнира Европы стал выглядеть по-другому. Одно время его называли «светильником» из-за небольшого визуального сходства. Этот «светильник» разбил в 2009 году капитан минского «Динамо» Вилле Пелтонен, когда после празднования кубок выскользнул у него из рук. В последние годы трофей представляет собой композицию из клюшек, постаментом для которых служит хоккейная шайба.

Из всех советско-российских клубов только московский «Спартак», побеждавший в Давосе пять раз, получил Кубок Шпенглера на вечное хранение. Спустя много-много лет наш трофей вернулся домой.
Скоро новый сезон. И мы обязательно покажем дорогую реликвию спартаковским болельщикам. Приготовьтесь!

Источник: zen.yandex.ru