В 90-е годы в «Спартаке» появилась отличная тройка Шаламай - Епанчинцев - Клевакин. Во времена, когда ветераны стремились найти клуб за рубежом и хоть что-то заработать на жизнь, именно они «тащили» за собой команду. Вадим Епанчинцев еще совсем недавно был главным тренером «Спартака», Сергей Шаламай работает директором одной из спортивных школ и играет за ветеранов красно-белых. О Дмитрии Клевакине мы давно ничего не слышали. Но в преддверии ретро-матча 22 декабря мы разыскали одного из лучших форвардов «Спартака» середины 90-х.

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- Напрямую со спортом не связан. Иногда занимаюсь с детьми, когда меня об этом просят. Показать какие-то базовые вещи: катание, владение клюшкой и тому подобное. Многие родители хотят, чтобы их дети занимались дополнительно, поэтому соглашаюсь помочь и рассказать, как надо делать. Или не надо. Это не постоянная работа.

- Несколько лет назад вашу фамилию можно было отыскать в составе одной из любительских команд.

- Да, в команде «ЭнергоАльянс». Играл, потом был там в качестве тренера. Пару лет. В команде было два состава - ребята постарше и помоложе. Чистые любители. Может, кто-то из них в детстве и ходил в хоккейную школу, но большинство тех, кто просто захотел в зрелом возрасте играть в хоккей. Вот с ними и работал. Это был не слишком долгий период.

- Очень много хоккеистов, закончивших относительно недавно, играют в различных командах и получают неплохие гонорары. Вас звали?

- Конечно. Но у меня плечо травмировано. Возраст, всё заживает гораздо дольше. Только соберёшься, как оно опять беспокоит. Самое интересное, что у меня во время карьеры травм было совсем немного. Однажды мениск вырезали да небольшие переломы. Когда под шайбу ложился, иногда ломал мелкие косточки. Да, вспомнил. Ещё сезон в Воскресенске отыграл со сломанной кистью. Можете себе представить? Бросить не мог толком. Больно. Доктор мне потихоньку укольчик обезболивающий перед игрой делал. Хорошо, левая кисть. Если бы правая, тут уже было бы никак. Хотя я и со сломанной рукой там голы забивал. А тут… Плечо не даёт возможности нормально играть. И вроде по врачам ходил, УЗИ делали, но ничего не видят. Жду, когда плечо заживёт, чтобы вновь начать играть. Да, сейчас много в Москве команд, где играют бывшие профессионалы. Надеюсь, кому-нибудь буду нужен. Может, и за ветеранов «Спартака» пригласят. Много ребят, с кем играл, сейчас надевают спартаковскую форму. Так что я с удовольствием к ним присоединюсь, если буду нужен.

Дмитрий Клевакин

- Закончили вы в 2011 году…

- Да, в клинском «Титане». Мой последний сезон. Уже не было ни эмоций, ни желания большого. Понимал, что заканчиваю. Пора. Кочевая жизнь со временем сильно надоедает и понимаешь, что надо больше внимания уделять семье. Тогда стали появляться сильные любительские команды, и я отправился в «Метеор». Женя Петрочинин там играл, Илья Сташенков, Максим Чуканов, Дима Гоголев, Павел Агарков. По сути - такая же хоккейная жизнь. Тренировки, разъезды, игры. Поэтому и какой-то «ломки» у меня не было - просто из профессионалов перешёл в любители. Лет пять за эту команду отыграл. Потом пошёл в команду ЛСР. Сезон за них откатался. Там как раз эту травму плеча и получил. И вот уже года два активно не играю.

- Вам удалось за карьеру заработать столько, чтобы сейчас уже не думать о деньгах?

- На пике нашей карьеры в конце 90-х годов и близко не платили таких денег, какие платят игрокам сейчас. Что-то, конечно, можно было накопить, квартиру я от «Спартака» получил, но всё равно это несопоставимые вещи. Больших денег в хоккее мы не застали. А сейчас? Посмотрите, молодёжи платят хорошие деньги. И я рад за ребят. Есть стимул хорошо тренироваться. Люди нынешнего поколения закончат с хоккеем и имеют возможность себя чувствовать комфортно в финансовом плане. Так и должно быть. Получается, что всю жизнь хоккеисты тренируются и играют, многим тяжело найти себя в другой жизни. И большие контракты - это способ потом элементарно не пропасть. Мне было нелегко, честно признаюсь. Хорошо, что мои друзья занимались строительным бизнесом и привлекли меня к этой работе. Я ничего в этом не понимал, пришлось помучиться, но, ничего, втянулся. Долго учился, вникал в какие-то нюансы, приобретал навыки. Я из тех людей, которые не боятся работы. Даже той, к которой никогда не имел отношения. Жить на что-то надо.

- Вы же застали времена, когда зарплату не платили несколько месяцев.

- Конечно. В «Спартаке» в 90-е годы такое случалось постоянно. Деньги то появлялись, то исчезали. Помогало только то, что я играл за сборную - сначала за юниорскую, потом за молодёжную. Там хоть что-то платили - стипендию, суточные. Тогда, помню, Валентин Сыч, президент Федерации, сделал молодым перспективным игрокам ставку по 800 долларов в месяц. Отличные деньги по тем временам. Было к чему стремиться, конкуренция в сборной была. Кто ж откажется такие деньги получать?! Но это всего год продлилось - Сыча убили, и все выплаты сразу прекратились. В «молодёжке» я и Вадик Епанчинцев с 75 годом «серебро» взяли, а со своим 76-ым - бронзу. Обидно, канадцам проиграли. Хотя ехали на турнир фаворитами и не сомневались, что всех вынесем. С таким-то составом. Димка Рябыкин, Сергей Самсонов, Андрей Зюзин, Серёга Лучинкин, Саня Королюк, Дима Набоков, Лёха Морозов… Шикарная команда.

- Как же так получилось?

- Канадцам «сгорели» в полуфинале. Игинла нас один обыграл. У них из звёзд-то больше никого и не было, но этого, как оказалось, хватило. Конечно, в обороне сами наошибались, но это не оправдание, должны были побеждать. Переживали жутко. Но что сделаешь? Вчетвером они нам две шайбы положили, представляете?! За третье место с чехами потом играли, вынесли их в одну калитку.

- Кто вас в «Спартак» пригласил?

- Василий Михайлович Гаврилов. Работал директором в школе «Спартака». Он нас увидел на финальном турнире регионов в Ярославле, когда я и Серёга Шаламай играли за «Сибирь». Я там стал лучшим бомбардиром. Ехали домой через Москву. Он провёл по спартаковской базе. Показал арену. Обо всем подробно рассказал. Потом постоянно из «Спартака» звонили родителям. И через год мы вдвоём уехали. Нас и в ЦСКА звали, и в «Динамо». С батей посоветовался, он сказал: езжай в «Спартак». Там, мол, проще будет закрепиться. У нас тройка была Шаламай, Клевакин и Андрей Кривокрасов, брат Сергея Кривокрасова, который за ЦСКА играл. Андрей в ЦСКА и поехал. Ему-то там полегче, всё-таки брат играл. А отец мне сказал, что нам с Серёгой «Спартак» по стилю ближе подходит. Мы и согласились. Скоро в сборной Москвы чемпионами стали. Команда была из одних спартаковцев. Из «Динамо» были только Димка Рябыкин, Сергей Лучинкин и Дима Тараблин.

Сергей Шаламай

- Где вы жили, когда из Ангарска приехали?

- Год в первом училище олимпийского резерва на 16-ой Парковой. Жили, учились, оттуда и на тренировки ездили. Пловцы, боксёры, легкоатлеты. Нам рядом с ними тяжело было, графики тренировок не совпадали. У них тренировки утром, у нас - вечером. Возить нас в «Сокольники» было неудобно. Кое-как год протянули, а потом нас на спартаковскую базу поселили. Александр Сергеевич Якушев разрешал на тренировки основы приходить. И 10 класс мы заканчивали в обыкновенной школе в Сокольниках. А уже после школы поступили в институт физкультуры.

- Вы дебютировали за «Спартак», когда вам было 17 лет. И забили в первой же игре.

- Да, «Крыльям». Потом Серёгу Шаламая поставили против ЦСКА, и он тоже забил гол в первой же игре. Всё нормально (смеётся). Самое интересное, что нас на предсезонке на товарищеские игры и не брали. Меня - только на одну с «Химиком». Шундров там на воротах играл, меня, конечно, «заколбасило», и я ему не забил. А в первой же официальной игре забил. Команда была сумасшедшая. Виталик Прохоров, Коля Борщевский, Игорь Болдин, Гера Волгин, Сергей Бушмелёв, Жора Евтюхин молодой.

- Что с Бушмелёвым случилось?

- Тёмная история. Я в Уфе потом играл, пытался у местных ребят узнать, но никто никаких подробностей не знал. Застрелили его прямо в центре города.

- Как появилась тройка Шаламай - Епанчинцев - Клевакин?

- Нас впервые вместе поставили в молодёжной сборной. Тогда Казахстан отсоединился, а у нас в тройке в центре играл Женька Летов. И поставили Вадика. И мы на удивление быстро заиграли. В «Спартаке» решили, что надо звать Вадима, чтобы наша тройка могла и в клубе играть. Валентин Гуреев, конечно, разбивать наше звено не стал.

- Гуреев в сентябре ушёл из жизни.

- Нормальный мужик. Со своими принципами. Зачастую жестковатый. Но к молодым относился хорошо, помогал и учил. Мы ему как сыновья были. Относился к нам замечательно. Обычно же как? Форму и клюшки сначала ветераны получали, а молодым - что останется. Но при Гурееве нам выдавали наравне со всеми, чтобы мы не чувствовали себя обделёнными. Хороший человек, вспоминаю его только добрыми словами.

- Сколько молодым тогда платили в «Спартаке»?

- 200 долларов. И Гелани Товбулатов мог что-то подкинуть за хорошую игру. Из кармана достанет и даст. Это хоть как-то спасало.

- Поездки за границу выручали?

- Не особо. Помню, как-то в Южную Корею полетели после сезона. Игр пять сыграли, все улетели, а нас, молодых, оставили там ещё на неделю. Заниматься с местными. И Серёгу Бутко, чтобы он за нами, лоботрясами, присматривал. Принимали нас шикарно, но больших денег не заплатили. В Сеуле уже тогда такие машины по улицам ездили, которых у нас, по-моему, до сих пор лет. Мне кажется, они от нас лет на сто вперёд ушли.

Дмитрий Клевакин

- Виктор Шалимов был мягче Гуреева?

- Да. Но ему было тяжело. Деньги периодически заканчивались, хорошие хоккеисты за границу стремились уехать… На периферии уже стали платить гораздо больше, чем в Москве. Нашу тройку целиком звали в Магнитку. Готовый контракт показывали. Раза в два больше, чем в «Спартаке». Но тогда Виктор Иваныч к нам подошёл и сказал: «Ребята, не подпишете новый контракт, меня уволят». Сидели втроём у него в тренерской. Он нам контракт со «Спартаком» показывает на пять лет. А в Магнитогорске предлагали гораздо больше. Но Шалимову мы не могли отказать, он был огромным авторитетом для нас. Хотя в деньгах, конечно, мы сильно проиграли. Я квартиру в «Спартаке» получил только в свой второй приход, когда приехал из Новокузнецка. «Спартак» выходил из «вышки» в Суперлигу, и Борис Александрович Майоров нам помог с Колей Сёминым получить жильё в Москве. А эти квартиры нам обещали еще в середине 90-х. Женька Петрочинин сидел в «Спартаке» до последнего и ждал. Без денег, без всего. Так и не дождался.

- Вы же играли в том матче против ярославского «Торпедо» в 1994 году, когда в форме «Спартака» вышли на лёд Буре, Могильный и Фетисов.

- Я вам больше расскажу: я с Буре и с Могильным в той игре в одной тройке выходил. С ними должен был Вадик Епанчинцев играть как центр, но он заболел. И Гуреев поставил меня. Когда узнал, меня аж затрясло как будку трансформаторную. Молодой, так еще и в центре-то никогда не играл. А Гуреев говорит: «А им центральный и не нужен. Им просто кто-то третий на льду нужен».

- «Пихали» вам по ходу игры?

- Да вы что?! Ни разу. Наоборот, только подбадривали. Буре тогда две забил. У меня момент шикарный был. Вышли «два в ноль», мне надо было Могильному на пустые отдать, а я решил сам исполнить. И не забил. Нет, никто на меня не ругался. Только просили не делать ничего лишнего и давать им передачи.

- Вы когда-нибудь были близки к тому, чтобы уехать?

- По молодости в НХЛ звали очень активно. Но я понимал, что мне рано. Не заиграю. Надо окрепнуть, прежде чем против двухметровых мужиков выходить. Вадик попробовал. Потом каждый день звонил мне по ночам: «Забери меня отсюда». Он даже контракт не доработал, хотя его предупреждали: раньше уедешь, потом вернуться не сможешь. Но он и думать не хотел, чтобы там остаться, тот хоккей ему не подходил совсем. Он вернулся, и Рома Хайретдинов, генеральный менеджер, его в «Кузню» ко мне и выдернул. Мы там как начали шороху наводить! Потом Вадик уехал в «Северсталь», а я в «Спартак» вернулся. И вместе мы уже на льду не пересекались. Я, конечно, в какие-то моменты жалел, что не решился уехать, но с годами понял: что бог ни делает, всё к лучшему.

- Это был, конечно, нонсенс, что клуб с таким именем в 1999 году вылетел в высшую лигу.

- Так все разбежались. Кому было играть? В регионах за командами огромные заводы стояли, а за «Спартаком» кто? Никого. Я же помню, когда мы с Новокузнецком приезжали в Сокольники играть, нам с Вадиком болельщики кричали: «Ребята, возвращайтесь обратно домой. Посмотрите, что происходит». И я понимал, что людям было обидно за свою команду.

- Как вашей тройке в в сезоне 1995/96 удалось 90 очков набрать?

- Да, помню, мы чуть «Легенд» на «Кубке Спартака» не обыграли своей тройкой. Еще в интервью Буре кому-то говорил, что спартаковская молодёжь им все нервы измотала. У нас столько моментов было! Но у них в воротах Хабибулин играл, и как ему забить, было непонятно. Всё вылавливал, просто «зверь». А про наше звено? Серёга всегда был очень резким, скоростным, Вадик был «мозгом», такие передачи раздавал, что оставалось только не промахнуться по пустым воротам. Мы друг друга дополняли. У каждого были свои сильные стороны, всё это складывалось в копилочку.

Вадим Епанчинцев

- Вы сейчас между собой общаетесь?

- Редко. У каждого своя жизнь. Больше из того «Спартака» общаюсь с Женей Петрочининым, Колей Сёминым.

- Кто в ваши времена был в «Спартаке» главным «режимщиком»? Люди, кто даже пива не пил?

- Это же «Спартак», там такого в принципе не могло быть (смеётся).

- Миша Иванов держался особняком?

- Нет, такого не было. Был вместе со всеми, мог и пива с ребятами попить. У него, конечно, в конце 90-х, когда он в «Динамо» ушёл, появился большой интерес к религии. Иконы в номере, литература соответствующая. Год назад его видел, спросил: «Как дела, катаешься с кем-нибудь?» Он сказал, что нет.

- Алексей Ивашкин всегда был весёлым человеком?

- Ох, конечно. Душа команды. Кросс бежим вокруг пруда на базе, а он в кустах с сигаретой. Только интересуется, какой круг бежим. Чтобы поближе к финишу из черёмухи выйти. Но своё дело он знал, мог в одиночку вытащить матчи. Знаю, что со здоровьем у него было неважно, но сейчас вроде нормально себя чувствует.

- С Ковальчуком вы тоже сезон вместе провели.

- Я ему и сказал, чтобы он уезжал. Можете у него спросить. Он в «вышке» забил больше 40 голов. По тем временам заработали хорошие премии. Всем полную сумму выплатили, а Илюхе только половину. Типа молодой, тебе хватит. Он конверт взял и выкинул. Приходил ко мне в номер на базе (он жил в соседней комнате с Игорем Князевым) и всё никак понять не мог: как же так? Почему, мол, он такой же внёс вклад в победу, забил больше всех, а ему дали меньше всех? Почему такая несправедливость? Пошёл к Майорову, сказал, что уезжает, а компенсацию получит не «Спартак», а Тверь. У наших руководителей паника. Отдали. У меня свадьба была в конце сезона в апреле, я ему тогда и сказал: «Не будь дураком, уезжай. Сюда всегда успеешь вернуться». И он, конечно, правильно сделал, что уехал. Красавец.

- У вас дома что-то о «Спартаке» напоминает?

- Много раздарил, но один свитер «Спартака» лежит. Как-никак много лет играл в команде. Слежу, конечно. Хотя нынешний хоккей мне не слишком нравится. Мысли маловато. Счета какие-то - 0:0, 1:0. В мои времена даже было стыдно не забить за 60 минут. Конкуренции не хватает, очень много «обманщиков» в хоккее. Такая страна огромная, а хороших игроков можно пересчитать на пальцах. Где молодёжь-то? Я еще с Максом Рыбиным в «Спартаке» играл, ему уже под сорок, а он в «Северстали» лучший. Это как?

zen.yandex.ru