Большой разговор о жизни и о хоккее с легендарным защитником «Спартака» Владимиром Кучеренко, чей именной свитер 6 января перед игрой с «Ак Барсом» будет торжественно поднят под своды домашней арены «Спартака».

- Вы провели 15 сезонов в московском «Спартаке». Для нашего времени - уникальный рекорд. Были ли за это время у вас предложения от других клубов?

- Нет, не было. Наверное, знали, что предлагать что-либо мне не стоит - я воспитанник «Спартака», и мои мысли всегда были только об этом клубе.

- А проблемы со службой в армии были?

- Как и у всех. Помогло, что я учился в институте, где была создана олимпийская команда (мы в то время учились в Малаховке): вместе учились я, Шалимов, Мартынюк, Зубков. Начальником команды у нас работал Валерий Жиляев, который перевёл меня в центральный институт, где уже была военная кафедра. Таким образом, военную службу я миновал. Помогло и то, что моя жена ждала второго ребенка, а по закону главу семьи в таком случае в армию не забирают.

- Почему вы в свое время пришли именно в спартаковскую школу?

- Я жил в районе ВДНХ - недалеко. В те годы трамвай под номером 10 ходил не в Строгино, как сейчас, а проходил мимо моего дома в Сокольники. А на «Ширяевку» мы и вовсе ходили пешком через лес, который начинался как раз неподалеку от моего дома - с компанией прогуляться было очень весело. Но на самом деле случилось всё так. В ЦСКА тогда был тренер Тазов - он тоже однажды оказался в «Спартаке». Рядом со мной жили ребята, которые занимались хоккеем, и они как-то сказали: пойдём с нами. И я пошел. Вся компания была старше на 2-3 года. И пришли мы как раз в Сокольники. Как сейчас помню, на льду - Олег Брусованский, Александр Игумнов и Михаил Иванов. Вышел на лёд с с ребятами 1953 года рождения, подвигался-поиграл. На меня посмотрели и сказали: приходи. Так я оказался в «Спартаке», другого клуба у меня и в мыслях не было.

- Конкурс тогда был высокий - человек 15 человек на место. Вы попали с первого раза?

- Да. Так получилось, что в тот период, когда мы пришли на просмотр с компанией, никакого отбора и не было. Алексей Клоков, выступавший до этого за ЦСКА, оказался с Тазовым в «Спартаке», а мы жили с ним в одном дворе. Получается, он меня сюда за руку и привёл.

- Кто был вашим хоккейным кумиром до прихода в «Спартак»?

- Как ни странно, Виталий Давыдов. Наверное, из-за того, что я тоже такой же щупленький (смеется). Но нравился мне этот хоккеист. А когда я оказался в «Спартаке», смотрел только на своих: Китаев, Кузьмин, Макаров.

- В футболе тоже болели за «Спартак»?

- Нет, за «Локомотив» - мой отец был железнодорожником. Футбол я впервые увидел в Лужниках, когда папа привел меня на матч против киевского «Динамо». Тогда вживую увидел Бубукина, Лобановского…

- Как вас, шестнадцатилетнего мальчишку, приняли в команде мастеров?

- Я не ощутил, что меня держат на какой-то дистанции. Появился на тренировке в указанный день. Встретили, сказали: присаживайся. Расположился. Но изначально всё началось с того, что мы встретились в межсезонье на Ширяевом поле. Стали играть в футбол, а у меня получалось довольно неплохо. Наверное, подкупил взрослых ребят еще и этим: раз так играет в футбол, то в хоккей, полумали, не хуже - надо от него что-то ждать. «Спартак» всегда отличался тем, что все ребята здорово играли в футбол - это был большой козырь, для того, чтобы тебя хорошо приняли.

- Евгений Паладьев рассказывал, что как только он пришел в команду, его сразу взяли под опеку Кузьмин и Зингер. А у вас «шеф» в «Спартаке» был?

- У меня произошла такая же история. Когда впервые оказался в Серебряном Бору на базе, где жили хоккеисты команды мастеров, очутился в комнате как раз с теми людьми, которых вы перечислили. Освободилось место (честно, не знаю, кто занимал его до меня) с тремя «монстрами» - Паладьевым, Мериновым и Кузьминым. Так вся опека и произошла.

- Первую шайбу вы забросили в сезоне 1973/74. Помните?

- Уже нет, слишком много лет прошло.

- Это было в матче с «Химиком» в Москве. 12 тысяч зрителей и счет 5:0 на табло. С кем на льду вам было играть наиболее комфортно?

- Когда был совсем пацаном, большую часть времени до ухода Валерия Кузьмина из команды, мне приходилось играть с ним. Потом оказался в руках Евгения Паладьева - с ним тоже было очень приятно играть. Но самые лучшие воспоминания - чемпионский 1976 год. Мы тогда играли с Валентином Марковым и провели очень хороший сезон. Всё меньшинство было на нас: Марков, Гуреев, Крылов и Кучеренко. Но, если честно, приятно играть было со всеми - у нас был очень дружный коллектив.

- Чемпионский сезон вы начинали в паре с Ляпкиным, а Коротков играл с Марковым. Потом Николай Иванович Карпов сделал перестановки. Чем это было вызвано?

- Мне кажется, он увидел, что новообразованная пара Ляпкин - Коротков играла на тот момент очень результативно, а у нас с Марковым он отметил надежность в обороне. И не прогадал, сделав именно такие сочетания.

- За вашу карьеру вы поработали со многими тренерами: Кулагиным, Карповым, Майоровым, Зиминым. И, наверное, каждый из них оставил свой след в вашей жизни. Сейчас вы являетесь тренером команды Ночной хоккейной лиги. Что смогли взять от каждого из своих наставников?

- Николай Иванович Карпов - величайший тренер и для «Спартака», и для меня лично. Он был очень хорошим психологом, знал, как подойти к тому или иному хоккеисту, чем его заинтересовать, как его мотивировать. Возвращаясь к вопросу про сочетания, он мог разглядеть игровую связку, и это решение всегда давало результат. Среди тренеров вы не назвали еще Юрий Баулина. Да, он работал с командой недолго, но он уделял мне много внимания, когда я только появился в «Спартаке». Сам был отличным защитником и здорово помог в моем становлении.

- А Борис Кулагин?

- Под его руководством я играл долго. Это был своеобразный человек. Из другой школы, с другим подходом, с другим видением. После ЦСКА он попал в «Спартак», где все - игровики, а не просто «машины», которые должны выполнять ту или установку. Он со временем проникся спартаковским духом, о котором все говорят. Кулагин тоже внес лепту в мое развитие как хоккеиста, плюс его подход к физической подготовке игроков…

- Раньше команды жили на сборах по 10 месяцев в году. Это напрягает, выматывает. Чем вы занимались в свободное время?

- Читал, получал образование, без которого никуда. В ту пору, когда я появился в команде мастеров, параллельно заканчивал вечернюю школу, потом поступил в институт - это нужно было успешно совмещать с тренировками. С литературой у нас было очень много связано: ребята передавали прочитанные книги друг другу, менялись. Жили мы в живописном месте, а значит могли много времени проводить на природе. Еще были бильярд, шахматы. Уже не помню в каком году это было, но так увлеклись шахматами, что даже создали две лиги: потом лучшие из высшей лиги играли с лучшими из первой лиги.

- Играли на интерес?

- Не скажу, что на интерес. Но «зарубы» были такие, что закрывались в комнатах и играли, да еще так, чтобы никто не подсказывал. Если продолжать про досуг, то ребята постарше, у которых были хорошие знакомые в театральной сфере или в кинематографе, доставали билеты - посещали на постоянной основе театры, концерты. В общем, жизнь была интересная.

- В те времена такие сборы действительно были необходимостью? Можно ли было жить так, как живут игроки сейчас? Просто приезжать на тренировки, а после ехать обратно к семье.

- Наверное, нет. Но хорошо, что мы находились в Серебряном Бору - город недалеко, и всегда можно было потихоньку уйти, а потом вернуться.

- Некоторые хоккеисты рассказывали, что «с потихоньку» были проблемы, и возвращались в основном под утро. Кто-то попадался? Были какие-то наказания?

- Уйти по-хорошему и вернуться в нормальном состоянии было обычной практикой. Мне вообще повезло: в свое время жил недалеко от базы - в Мневниках. Ко мне всегда могла приехать семья или я - заскочить домой.

- Сейчас у игрока всё прописано в контракте: зарплата, бонусы… Раньше этим заправлял тренер, в том числе и наказаниями. Какое было самым страшным?

- Непопадание в состав, обрезание финансовых условий - какие-то премии по тем временам присутствовали и у нас. Тренер всегда мог вывести тебя из состава. Вспоминая Кулагина, была такая ситуация, что люди, которые любили ему что-то докладывать, сообщили обо мне какую-то глупость. Он вывел меня из состава, и я пропустил чуть ли не 10 игр. Отправил меня со сборов, но на работу ведь надо появляться - приезжал на тренировку своим ходом. Потом он разобрался, извинился и дал мне жилье, которое до этого было обещано - я думал, что уже попрощался с ним. Но Кулагин оказался порядочным человеком, хорошим психологом. Правильно вы сказали, что в то время главный тренер был и царь, и бог, и воинский начальник - мог дополнительно стимулировать игроков.

- Якушев был леворуким форвардом и играл слева, в пятерке Макаров - Ларионов - Крутов, Фетисов - Касатонов тоже все были леворукими. Сейчас к этому вопросу подходят более тщательно, стремясь использовать игроков с разным хватом клюшки. В ваше время вам было всё равно на каком фланге играть?

- В «Спартаке» многим было всё равно. Сейчас не вспомню, но, кажется, это было при Кулагине: сыграем неудачно матч - нападающие остаются в своих сочетаниях, а защитники сидят и ждут, когда им объявят, какие свитера надевать на тренировку. И кто справа, кто слева - разницы не было. Когда я начинал, выходил со старшим товарищем, и он говорил: я играю слева. Значит я должен был играть справа - никакого выбора не было. В этом, наверное, был и положительный момент: ты был готов играть на любом фланге.

- Почему тогда сейчас все относятся к этому вопросу столь щепетильно?

- Это североамериканская манера - мы ведь всё берем оттуда. И хорошее, и плохое. Это, конечно, оправдывает себя в каких-то моментах, например, при вбрасывании в зоне - там всё расписано. И сейчас у нас игрок с правым хватом встает сюда - ему выигрывают, он переводит шайбу в другую сторону, где стоит игрок с другим хватом. Считаю, если нет головы, разума у тех, кто находится на льду, плюс какой-то самоотдачи, это всё может не сработать: с «правильным» ты хватом встал или нет. Вы вот назвали великую пятерку, где все игроки держали клюшки в один хват. Что они творили на льду и у нас в Союзе, и тогда, когда играли за океаном!

- Вы оказались участником первого «экспериментального» молодежного чемпионата мира 1973 года, где сборная Советского Союза под руководством Юрия Морозова и Евгения Майорова заняла первое место, выиграв все матчи турнира. Вы были признаны лучшим защитником, однако в символическую сборную не вошел ни один игрок нашей национальной команды. Это говорит, что команда Союза была без звезд или это несправедливое решение организаторов?

- Может и несправедливое. Мы в ту пору вообще не зацикливались на этих символических сборных, не знали, как и кем они составляются. Кстати, команда у нас была очень, как это сейчас модно говорить, звездная. Потом столько ребят оттуда попали в основные команды мастеров, в первую сборную, а затем и вовсе стали олимпийскими чемпионами, выигрывали мировые первенства! А некоторые игроки, что в ту символическую сборную тогда вошли, так и не заиграли на серьезном уровне.

- Какое впечатление оставил у вас тот чемпионат, он ведь был первым в истории?

- Первый, да. Но перед этим мы выступали на чемпионате Европы, в Ленинграде. И команда у нас, в принципе, была та же самая. И когда мы собрались на этот чемпионат мира, очень много от него ждали - это ведь уже не первенство Европы. Помню, какая была афиша… Тем более он был пробным, и, выступи мы неудачно, может наши бы не стали его продвигать. Потом такой же чемпионат чуть позже прошел в Канаде. Интерес был большой. Готовились мы очень серьёзно - жили на сборах, правда, в черте города, в гостинице. Можно было и погулять, но мы настолько прониклись, что надо стать первыми на этом турнире, дать толчок следующему поколению, что ни на что не отвлекались. Плюс у нас подобрался очень хороший тренерский штаб - было очень интересно с ними работать. И результат в итоге поучился тот, которого от нас и ждали.

- Среди спартаковских болельщиков бытует мнение: играй Кучеренко за ЦСКА, он наверняка был бы в сборной на чемпионатах мира, получал бы высокие спортивные звания.

- Болельщикам виднее. Приятно слышать, что они так думают. Но вопрос о сборной - отдельная тема. Был удачный период, когда я привлекался во вторую сборную, затем в первую. Выиграл с ней «Приз Известий», прошел полный цикл турниров, сборов. Не могу сказать, не дотягивал ли я или наоборот - тренеру виднее. Но коли уж так произошло… Есть определенные нюансы, о которых говорить не буду. Хочется, но промолчу. Раз решили так, значит решили - Юрзинову и Тихонову, повторюсь, было виднее. Вместо меня поехал на чемпионат мира Николай Макаров - хороший защитник. Возрастной, да, но так получилось.

- Некоторое время назад вы работали в Нижнем Новгороде тренером женской команды. Болельщики часто спрашивают, чем отличается работа тренеров в женской и мужской командах?

- Если говорить конкретно о профессиональных вещах, то женский хоккей ничем не отличается от мужского. Экипировка та же, коробка - тоже, технико-тактические действия - те же. Но с девчатами работать было очень интересно и в то же время всё время приходилось осторожно себя держать: женщины есть женщины. В общем, всё то же самое, но где-то тоньше. Иногда повысишь голос - и сразу слезы. Обнимешь, приласкаешь в хорошем смысле слова, нашепчешь что-то на ушко, чтобы не было никаких обид.

- За свою карьеру в «Спартаке» вы забросили 39 шайб. Самая памятная есть?

- Матч мы тогда, правда, проиграли… Был классный гол в игре с ЦСКА: Брагин стоял на вбрасывании, а меня поставил в ту точку, куда он, по его же словам, будет выигрывать шайбу. Так и произошло. Он выигрывает, и я в касание забрасываю Третьяку, прямо под перекладину.

- Когда тренером в «Спартаке» был Борис Кулагин, в течение четырех сезонов красно-белые занимали вторые места. Чего не хватало для того, чтобы стать первыми? Виктор Тюменев в свое время ответил на этот вопрос так: «По нападающим мы с ЦСКА были приблизительно равны, а вот по защитникам не дотягивали, у нас были слабые места в обороне»?

- Возможно и согласен, но играет-то пятерка, и все пропущенные шайбы начинаются из зоны нападения. Если уж разбирать по косточкам. Может, Тюменев был и прав: нападающие играли помощнее, чем защитники, но, повторюсь, играет пятерка - все должны действовать и в нападении и в обороне. Если говорить по тем четырём годам, когда мы не дотягивали до первого места, там тоже были свои небольшие нюансы. Как говорил один из товарищей, если бы мы стали чемпионами, Кулагин потом не смог бы ходить к руководству и что-то для нас пробивать - есть и такой вариант.

- 1976 год, последнее на сегодняшний день чемпионство «Спартака». Перед тем сезоном вы могли предположить, что поборетесь за «золото». Или такие мысли пришли уже в процессе чемпионата, когда все стали говорить, что «Спартак» может прыгнуть выше головы?

- Тренировались, готовились к сезону, всё шло по обычному графику. Хорошо сыграли предсезонные матчи, турниры, потом начался чемпионат, и потихоньку что-то стало проклёвываться - пошли разговоры, мол, давайте будем еще более мобилизованы: появляется шанс, от которого нельзя отказываться, не так часто такое бывает. Стали ещё более собранно относиться к подготовке, к тренировочному процессу. В результате даже тяжелые матчи «ломали», выигрывали «через не могу», и, когда поняли, что остается совсем чуть-чуть, дожали и добились результата.

- Если вернуться назад, что вы хотели бы изменить в своей жизни? Не только на хоккейной площадке, но и за её пределами.

- В спортивном плане, наверное, ничего не поменял бы. Ну а что касается личной жизни, то, возможно, я бы не развелся со своей женой, и у меня была бы немного другая семейная жизнь. Но не я первый развожусь, не я последний. А так… Мне очень крупно повезло: жил рядом с Сокольниками, оказался в «Спартаке», в такой прекрасной атмосфере, играл бок о бок с такими большими мастерами: Шадрин, Якушев, Старшинов. Вспоминаю первый мой сбор под руководством Бориса Майорова в Алуште… В общем, в спорте я бы точно ничего не менял.

- Что бы вы хотели пожелать нынешнему поколению хоккеистов?

- Спартаковским игрокам я бы хотел пожелать больше отдачи и собранности, чтобы в новом году они продолжили чемпионат с побед. Вадим Епанчинцев хорошо работает со своими помощниками. Хотел бы пожелать им чуть-чуть фарта - хотя я так говорить и не люблю. Весь фарт приходит только через работу: будешь хорошо тренироваться и выполнять то, что требует или предлагает тренер, тогда результат придёт - это должен осознавать сам игрок. И, конечно, желаю, чтобы наша команда в этом сезоне попала в плей-офф и продвинулась там как можно дальше.

Шестого января перед матчем с «Ак Барсом» под своды домашней арены «Спартака» будет поднят именной свитер прекрасного защитника Владимира Кучеренко, выступавшего в красно-белой команде на протяжении долгих 15 лет.

Кучеренко - один из плеяды воспитанников старейшины тренерского цеха детско-юношеской спортшколы «Спартака» Михаила Федоровича Иванова. Среди сверстников выделялся лидерскими качествами, с малых лет был на виду, рано заявил о себе. В 1974 году в Ленинграде впервые был организован неофициальный чемпионат мира среди молодежных команд. Владимир, который вместе с командой выиграл это соревнование, был признан лучшим защитником. Год спустя в аналогичном турнире вместе со сверстниками спартаковец еще раз выиграл чемпионское звание. Причем в «молодежке» он был не только неформальным лидером, но и капитаном.

Правда, столь быстрый взлет на какое-то время притормозил его становление в родном клубе. Во-первых, Кучеренко поступил в институт, и ему пришлось часто отвлекаться на учебу. Во-вторых, поначалу у него не было постоянного партнера: выходил в паре и с Юрием Ляпкиным, и с Валентином Марковым, и с Сергеем Николаевым. Наставник спартаковцев Николай Карпов говорил: «Игрок он одаренный - легкий, быстрый, сметливый. Но, догадываюсь, в молодежном хоккее он выделился сразу и считал, что во взрослом тоже пойдет как по маслу». Оказалось не все так просто. В какой-то степени мешал и характер Кучеренко. Владимир упрямый до невозможности, великий спорщик. Переубедить его было не подвластно даже тренерам. Тем не менее, они закрывали на это глаза, отдавая должное его таланту. Уже в 19 лет он стал постоянно появляться в составе, а в 20 лет - в сезоне-1975/76 - вместе с одним из самых старших игроков команды Валентином Марковым составлял пару защитников во второй пятерке. В золотых медалях, которые завоевали красно-белые, была его немалая заслуга.

Для Карпова Кучеренко был своеобразным барометром, показывающим «погоду» в коллективе. Но и впоследствии, при других тренерах, Владимир постоянно оставался в обойме. Отсюда и долголетие в «Спартаке» - с 1971 по 1986 годы. Ни много ни мало - 15 лет в красно-белой форме. Не раз за эти годы Кучеренко выводил команду на лёд с капитанской повязкой. С возрастом, с приобретением опыта стал универсалом. Мог с равной степенью полезности играть и в защите, и помогать нападающим в атаке.

Кучеренко входил в список кандидатов в первую сборную СССР, готовившуюся к Олимпиаде-80. Но дебютировал в главной команде страны позже, на «Призе Известий». Сыграл надежно, был еще раз вызван на товарищеские игры сборной в Голландии, но перед самым чемпионатом мира тренеры отправили его во вторую сборную. В нее-то он попадал регулярно. Много раз участвовал в ежегодных турнирах для вторых сборных в Ленинграде.

Закончив выступления, стал тренером. Работал и за границей. Много лет провел в детско-юношеской спортшколе воспитавшего его родного «Спартака».