Денис Романцов встретился с Александром Мартынюком, который трижды становился чемпионом страны с хоккейным «Спартаком».

Прошлой весной рекорд Мартынюка справил сорокалетие. Во втором круге чемпионата мира 1973 года в ворота немецких вратарей Келе и Меркле влетело восемнадцать шайб от хозяев турнира, советской сборной, – и восемь из них забросил нападающий «Спартака» Александр Мартынюк, игравший в одном звене с Александром Якушевым и Владимиром Шадриным.

– В том году нашу тройку наконец-то совместили и в сборной – до этого Тарасов нас постоянно разбивал. С одной стороны, потому что Сашу Мальцева надо было куда-то ставить, с другой – не хотел наигрывать сильное звено для «Спартака», своего конкурента в чемпионате страны.

- Как партнеры реагировали на вашу результативность в игре с немцами?

– После пятой, шестой, седьмой шайбы я возвращался на скамейку и слышал: «Остановись!». В перерыве Харламов бросил Петрову: «Володька, смотри, Мартын еще пять забросит и перегонит тебя». Короче, в третьем периоде Бобров стал почаще оставлять меня на лавочке – как потом говорили, дело было в том, что Всеволод Михайлович однажды забил на первенство СССР девять шайб, а я был близок к тому, чтобы превзойти его.

- А до той игры какой у вас рекорд был?

– Забивал по шесть шайб в Челябинске, еще кому-то в Кубке. Тот сезон нам вообще удался – наша тройка с Якушевым и Шадриным стала самой результативной в чемпионате (72 шайбы в 32 играх), а больше меня очков набрал только Володя Петров.

- Помните, как попали в тройку Шадрина?

– В 1968 году. С Якушевым и Шадриным до меня играл Виктор Ярославцев. На чемпионате мира в Австрии он выходил в звене со Старшиновым и Борисом Майоровым, но потом как-то ослабил к себе требования, стал слабее играть, и тренер «Спартака» Николай Иванович Карпов стал искать причину – в чем дело, почему тройка Шадрина играет не так, как нужно. Играем с «Локомотиивом», проигрываем 2:5. Ярославцев заигрался в чужой зоне, потерял шайбу, и Карпов сказал мне: «На следующую смену выходишь с Шадриным и Якушевым». Я думал – это временно, но и в следующей игре, с «Химиком», оказался в том же звене. Так и повелось.

- Почему в середине шестидесятых сменили «Крылья Советов» на «Спартак»?

– Я провел в «Крыльях» два сезона – меня взяли туда как молодого на полставки, а потом подошел Бобров: «Тебе нужно расти, повышать класс – «Спартак» борется за чемпионство. Решает более высокие задачи, чем «Крылья». Бобров тогда как раз собирал «Спартак», который станет чемпионом в 1967-м: взял меня, Шадрина, Якушева, Мигунько, годом раньше – Зингера из Куйбышева и Блинова из Омска. Потом почти все играли в сборной.

У Вити Блинова судьба сложилась трагически – к двадцати двум годам стал олимпийским чемпионом, но летом 68-го, когда мы начинали подготовку к сезону, вдруг упал на баскетбольной площадке. Прямо на моих глазах. Приехала скорая, сделали укол в сердце – не помогло. На следующий день нам нужно было лететь в Алушту, поэтому на похороны остались только Майоров и Старшинов, а мы приехали на кладбище уже после сборов.

- Чем запомнился Всеволод Бобров как хоккейный тренер?

– Он придумал упражнение: ставил лавочку вдоль борта и заставлял перекидывать через нее шайбу – то с удобной, то с неудобной руки. Часто бывает, что отдаешь передачу по льду – а соперник то конек, то клюшку подставит и сорвет атаку, так что важно было уметь подбрасывать шайбу. Еще Всеволод Михайлович здорово помогал в житейских вопросах. Позвал в команду семь молодых игроков и каждому выбил по отдельной квартире. Я тогда как раз женился и заселился на Проспект Вернадского – в квартиру Старшинова, который переехал на лучшие условия. Потом уже, в 1967-м, когда родился сын, мне дали двухкомнатную.

- Как «Спартаку» удалось дважды стать чемпионом в конце шестидесятых?

– С ЦСКА мы всегда бились на равных, но к 1967 году научились еще и не терять очки в выездных матчах – в Челябинске, Ленинграде, Горьком, где Коноваленко блестяще стоял. Выиграть чемпионат СССР тогда было сложнее, чем чемпионат мира.

- Я слышал версию, что Боброва в 1967-м переманили в футбольный ЦСКА скорее, чтобы облегчить жизнь хоккейному ЦСКА, чем усилить футбольный.

– Там немножко не так было. В «Спартаке» ему обещали вознаграждение за золотые медали, но обманули. Он обиделся. А у футбольного ЦСКА были плохие результаты, Боброва позвали исправлять положение, дали звание и он ушел. «Спартак» возглавил Карпов – он, конечно, уступал Боброву в тренерском мастерстве, но у нас уже сформировалась команда победителей и за счет этого победного духа мы через два года снова стали чемпионами.

- Какие воспоминания остались от той знаменитой игры с ЦСКА в 1969-м, когда Тарасов увел команду в раздевалку и отказывался возвращаться?

– ЦСКА нам забил, но гол не засчитали – до смены ворот оставалась секунда (тогда менялись в середине периода), но на контрольном секундомере время уже истекло. Тарасов отказывался продолжать игру, требовал засчитать шайбу, но на той игре сидел Брежнев – вскоре в раздевалку спустились его люди и потребовали возобновить матч. Мы сидели в раздевалке около получаса и были этому только рады – ЦСКА нас тогда душил, лихо атаковал, и этот перерыв сыграл нам на руку (тем более ЦСКА потом дали две минуты за задержку игры). Мы отдохнули, восстановились и довели дело до победы.

– Сергей Ольшанский рассказывал, что футболистам «Спартака» в том же году вручили за победу в чемпионате радиоприемники. Как наградили хоккеистов?

– Золотыми медалями и премией – 500 рублей каждому. Некоторым меньше – за бездетность. С футболистами «Спартака» мы, кстати, в те годы дружили. Как-то девятого мая Бобров даже отвез на автобусе всю нашу команду на матч «Спартак» – «Торпедо». Я много общался с Гешкой Логофетом, Юркой Семиным (когда он закончил карьеру и стал тренером, мы тоже регулярно встречались – я тогда как раз жил в Баковке, рядом с базой «Локомотива»). А сейчас в «Сокольники» на игры хоккейного «Спартака» часто приезжает Женя Ловчев.

- Как вы попали в сборную?

– Еще в середине шестидесятых ездил со второй сборной на Кубок Ахерна в Швецию, а в 71-м поехали открывать ледовый дворец в Ташкенте – «Крылья», Горький, ЦСКА, «Спартак». На банкете после турнира к нам с Шадриным подошел Борис Майоров: «Вы особо не употребляйте. В Москве вас ждет Тарасов». Потренировались две недели и полетели на чемпионат мира в Швейцарию. Я не рассчитывал, что буду играть, даже Женька Зимин в той сборной был запасным, но на первую игру меня поставили в тройку к Старшинову и я сразу забил. Немцам, потом чехам, потом финнам и американцам. Тогда я впервые стал чемпионом мира.

Самой боевой получилась игра с Чехословакией в Берне – 3:3. Глинка и Махач были хорошие парни, но Недомански и Холики нас просто ненавидели. Действовали очень жестко, причем били не в открытую, а исподтишка.

- Как Чернышев и Тарасов делили обязанности?

– Тарасов проводил все тренировки – на льду и на земле. А Чернышев вел игру. Тарасов эмоциональный, мог напороть во время матчей. Чернышев же более спокойный, уравновешенный.

- На тренировках у Тарасова тоже приходилось забегать на стенку?

– Нет, такое было только в ЦСКА, не в сборной. Зато в зале мы много работали со штангой, к таким нагрузкам игрокам не из ЦСКА было тяжело привыкнуть, поэтому иногда я даже филонил немного, а на льду все упражнения строились на эмоциях, на силе, на скорости. Тарасов заставлял думать накоротке, давал мало времени на реализацию момента, и такие упражнения, конечно, здорово помогали – росло мастерство.

- Какое тарасовское упражение – самое оригинальное на вашей памяти?

– Он ставил на синюю линию всех защитников, что были в команде, а ты как нападающий должен был их всех пройти, обыграть и пробраться к воротам. Это естественно было практически невозможно, но ты должен был показать характер, показать, что не боишься.

- Почему в Суперсерии-72 вы сыграли всего один матч?

– В конце лета меня отправили со второй сборной в Швецию: «Если здорово отыграешь, подключим к первой сборной на московскую часть серии». В Швеции я в каждой игре забрасывал по 2-3 шайбы и меня отправили играть с канадцами. Но я тогда и матч-то не доиграл – меня заменили на Славу Анисина.

- Правда, что на трибунах «Лужников» на матчах с Канадой сидели одни кагэбэшники?

– Да, обычным людям билеты не доставались. Те, кто сидели на трибунах, вели себя очень тихо, так что слышно было в основном канадских болельщиков.

– Самая серьезная травма в вашей карьере?

– В 1974 году ударили по руке. Наложили гипс – месяц вне игры. Карпов вдруг говорит доктору: «Бери Мартынюка и езжай в «Лужники». Там мне разрезали гипс, сделали снимок: «Через две недели будешь играть». А как играть – я спать не могу от боли, чуть не плачу. Сломали руку по-новой – и вместо месяца я пролечился полгода. Пропустил сезон, потерял место в составе, в тройке с Шадриным и Якушевым стал играть Шалимов.

- В 1976-м «Спартак» последний раз в своей истории стал чемпионом – как вам это тогда удалось?

– Самый сильный состав у нас был в 1967-м, в 1976-м мы были уже послабее, но ЦСКА с «Динамо» выступили неважно и нам удалось их обогнать. Через год у нас сменился тренер. Карпова уволили, взяли Роберта Черенкова. Он мне сказал: «Я тебя не выгоняю» – но потом все равно освободил.

Пришел в Спорткомитет – там Вячеслав Иванович Колосков: «Есть предложение из Австрии».

- Долго думали?

– Согласился сразу. Полетел один, через месяц присоединилась семья. В Австрии предоставили машину, бензин, квартиру. Город Капфенберг небольшой, ездить особо некуда, только раз в месяц мотался в Вену за зарплатой. Вернее за частью того, что оговаривалось в контракте. Большая часть шла на счет Спорткомитета. Первым в Австрию уехал Виктор Ярославцев, в Вене Валера Васильев играл, в Клагенфурте – Игорь Дмитриев.

Уровень в Австрии был несравним с нашим. Помогало то, что вместе со мной из «Спартака» приехал Валентин Гуреев – через него можно было обыгрываться. Мы мало занимались на земле, а на льду проводились только облегченные тренировки – большинство игроков были любителями, приходили на тренировки и игры вечером, после основной работы. До нас там уже был чешский тренер Мира и поляк Климович, мы объяснили им, что если будем так тренироваться, ничего не выиграем. Игроки поворчали, но начали работать. Пошли победы. До нас «Капфенберг» выше пятого места не поднимался, а при нас стал вторым. Дворец стал заполняться. Потом на мое место приехал Саша Якушев. Года четыре назад, кстати, я ездил с женой в Капфенберг на ветеранский матч – вратарю нашей команды исполнилось пятьдесят и он решил снова собрать нас на льду.

- Чем занялись по возвращении в Москву?

– Меня отозвали из Австрии в 1980-м. Работы нет, в школах все места заняты. Зато в 1983 стала собираться команда ветеранов – стали играть по 60-70 матчей в год. В 1988 году поступил в школу тренеров. Раньше начинающих тренеров распределяли по клубам, но, когда отучился я, грянул 1990-й. Разруха, никакого распределения. Годы спустя Спиридонов позвал вторым тренером в «Крылья Советов», но клуб попал в то же положение, в котором сейчас «Спартак». Только спонсоры честнее оказались. Дали доиграть сезон, а потом прекратили финансирование.

- Правда, что один из ваших сыновей работал летчиком в «Шереметьево»?

– Да, Саша отучился в летном училище в Кировограде и в конце восьмидесятых поехал в Новокузнецк. Мог и в Москве остаться, но здесь налет часов был маленький, а ему нужно было расти. В Новокузнецке набрался опыта, его перевели в «Шереметьево», проработал там 5 лет. Сейчас – в Межгосударственном авиационном комитете.

А младший сын Денис стал хоккеистом. Ближе всего к нашему дому была школа ЦСКА, Денис стал тренироваться у Бориса Штанько, который воспитал Буре и Зубова. На драфте-1997 Дениса выбрал «Ванкувер». Пару лет он поиграл в АХЛ, вернулся, а потом травмировал позвоночник, играя за минский «Керамин». В декабре 2008-го у Дениса остановилось сердце. Ему было 29 лет.

– Вы ведь часто собираетесь в «Сокольниках» вашей старой чемпионской командой?

– Вот только что встречались на 75-летии Валерия Фоменкова – я, кстати, играл с ним в тройке, когда попал в «Спартак». Лет пять назад в «Спартаке» появилась традиция – в конце каждого месяца собирают ветеранов, устраивают небольшой фуршет. На последней встрече только и говорили: «Как бы нам не повторить судьбу «Крыльев Советов». Тем более несколько лет назад «Спартак» на год уже прекращал существование, когда нечем было платить игрокам. Как я понял, вся надежда на то, что во время хоккейного матча в Сочи кто-то из наших ветеранов обратится к Путину за помощью.

- Когда вы последний раз получали удовольствие от игры «Спартака»?

– На игре с Магниткой и «Динамо» были полные трибуны – это приятно. Команда молодая, иногда получается вытягивать игры. Правда, выделить в «Спартаке» сейчас кого-то трудно – все среднего уровня.

- Вы до сих пор выходите на лед за «Легенд хоккея». Куда приходилось ездить?

– Недавно побывали на турнире в Ницце. А так весь Союз объехали – от Ханты-Мансийска до бывших советских республик. Мы с Шаталовым и Ляпкиным в свои шестьдесят восемь – самые опытные в команде. Тренируемся каждый понедельник без перерывов. Раньше, в семидесятые, после игры отпустят вечером домой, а утром – снова на базу. За весь месяц – от силы пара выходных. Мечтали поскорее со льда домой вырваться, а теперь наоброт: ждешь – скорее бы снова на тренировку.