Главным тренером "Спартака" за два часа разговора мы были совершенно очарованы. Когда-то Вячеслав Быков, едва приехавший из Швейцарии, обронил: "С моим подходом к жизни и работе я просто обязан однажды выиграть чемпионат!" Мы попросили Сидоренко повторить эти слова - и он после секундной паузы повторил.

У Быкова, как известно, все получилось.

Теперь и на "Спартак" будем смотреть другими глазами.

НАРКОТИКИ

- После назначения вы говорили, что в "Спартаке" увидели "запущенную команду".

- Это правда.

- Что такое "запущенная команда"?

- Дружбы между ребятами не было вообще. Иностранцы сами по себе, русские сами по себе. Некоторые даже не здоровались.

- Неужели?

- Да. Раздевалка неживая была. Сейчас все иначе! Мне очень комфортно в "Спартаке". Полное взаимопонимание с руководством, никто не лезет в тренерские вопросы. Растет посещаемость. Клуб активно работает с болельщиками. Снижены цены на абонементы. Открыт семейный сектор. А возле дворца спорта установили шатер с детской зоной и магазином атрибутики.

- В "Спартаке" тренера будут критиковать всегда. Какая-то реплика задела?

- Я от этого отстранился. Для себя решил - заметки о "Спартаке" пропускаю. Но иногда помощники что-то рассказывают.

- Мы вычитали слова Борис Майорова - дескать, играет "Спартак" скучновато, прошли синюю линию - и ухнули по воротам.

- Пусть говорит…

- Он не прав?

- На мой взгляд, в этом сезоне "Спартак" показывает совсем другой хоккей. Хотя вот уступили "Кузне". Почему? Недооценка! Мы средняя по составу команда, расслабляться нельзя. Перестроиться по ходу матча уже не можем.

- Команду строите почти с нуля. Прежде такой опыт у вас был?

- Если здесь 17 новых игроков, то в "Тракторе" было еще интереснее. Закончился июнь, через три недели сборы, а у меня всего шесть человек подписано. В 2000-м тренировал новокузнецкий "Металлург" - та же история. Я пришел - долгов полно, хоккеистов, которые перед этим стали бронзовыми призерами, разогнали. Мы ужимались во всем, набрали молодежь.

- Встречали город с худшей экологией, чем Новокузнецк?

- Я же из Челябинска, меня экологией не удивишь. Хоть Новокузнецк похлеще. Черный снег - не редкость. Как-то собирались на выезд, сухая осень. Форточку приоткрыл. Возвращаюсь - на подоконнике слой пыли с металлом.

- Сергей Михалев в Череповце насчитал 70 труб из окна.

- В Новокузнецке не меньше. Порой смотришь на дым - ага, кирпичного цвета. Значит, выброс. Зато красивые закаты.

- В горячих цехах бывали?

- А как же? Когда играл за "Трактор", нас по всяким цехам водили. Особенно поразил литейный. Я по нему еле шел. Пол в масле, скользко, душно, сплошной туман. В Новокузнецке ездили на "Сибмаш". Все то же самое. Причем там в 2000-м полная неразбериха была, народ месяцами не получал зарплату. Страшный период для города. Видели б вы эти подъезды, дома… Мы хоккеистам не могли снять приличную квартиру. Ко мне клуб даже охранника приставил!

- Вот это новость.

- Люди из "Металлурга" лучше знали, что за обстановка вокруг. Но я, конечно, обалдел. Жил по маршруту: дом - дворец - дом. Игорь меня сопровождал повсюду. Я в квартире, он у двери. Разок в театр выбрался, и там рядом сидел.

- Работа охраннику нашлась?

- Была пара эпизодов. Не хочется об этом вспоминать - царство небесное хоккеисту, который с ножом на меня кидался…

- Кажется, мы догадываемся, о ком речь. Бывший капитан "Металлурга" Вадим Морозов, ставший наркоманом.

- Да. Его не взяли в новую команду. Талантливый хоккеист, в Новокузнецке кумиром был. У меня в голове не укладывается, как человек умудрялся играть и употреблять наркотики?! От этого и погиб в 35 лет.

- По слухам, Артем Чернов тоже не избежал проблем с наркотиками.

- Понимая, что хоккеисты при деньгах, в Новокузнецке около них постоянно ошивались сомнительные типы. Распространяли эту дрянь и подсаживали ребят. Чернова я пригласил в "Металлург" в 17 лет. Талантище! Был уверен, что мальчишку ждет большое будущее. Но и его увели не в ту сторону. Артем лечился, вроде бы зависимость поборол, но где сейчас - не в курсе.

- Тот ваш охранник, Игорь, - хороший парень?

- Нормальный. Стресс-то был на каждом шагу. Идем иногда после матча - говорю: "Дай пистолет". И я как в вестерне расстреливаю обойму…

- В воздух?

- В какую-нибудь кучу гравия. "Дай еще". Игорь перезаряжает. Я пар выпускаю, возвращаю.

- Нынче пар выпускаете менее радикальным способом?

- Да, теперь я гораздо сдержаннее. Посидишь, помолчишь. И успокаиваешься.

- Алкоголь - не ваша тема?

- Абсолютно. Бывает другое. После игры на нервной почве так хочется есть, что закидываешь в рот все, что отыщешь в холодильнике. Без разбора. Потом коришь себя - зачем?

- Владимира Крикунова спросили: "Когда в последний раз сталкивались с хоккеистом, который мог запить?" Тот ответил мгновенно.

- А мне надо вспомнить. Вот, с Ромой Людучиным в прошлом сезоне толковали об этом. А наутро его лишили прав за управление в пьяном виде.

- Громкая была история.

- Да уж. Сказал ему: "Собственный талант гробишь".

- Поэтому сегодня Людучин не в "Спартаке"?

- Рома сам ушел. Хотя жаль было расставаться. Он бы "Спартаку" помог, да и болельщики его любят. Одаренный хоккеист, но ведет себя, как ребенок. Говорю команде - форма должна быть у всех одинаковая. Игроки кивают, а Рома глупо улыбается: "Я уже все друзьям раздал…"

- Самый крупный штраф, который выписали хоккеисту?

- Это в "Спартаке". Наказал одного за то, что огрызнулся.

- Давайте угадаем - обошлось тысяч в пять долларов?

- Поменьше. Но все равно больно. Второй раз наверняка задумается, прежде чем рот раскрывать.

- Чего не хватило Хоссе, чтоб задержаться в "Спартаке"?

- Желания. Мне нужно, чтобы игрок горел на площадке. Хосса же выглядел человеком, уставшим от хоккея.

- Кажется, вы раньше привлекали в команду психологов?

- Было дело. Но убедился, что пользы от них мало.

- Почему?

- К тестам, которые дает психолог, хоккеисты относятся небрежно. Галочки над ответами малюют, не вникая, чтоб поскорее отделаться. Результаты исследования становятся необъективными. Хоть и психологи разные попадаются. Например, в Новокузнецке один настойчиво рекомендовал мне сменить название клуба.

- Какие варианты предлагал?

- Что-то звериное - то ли "медведи", то ли "львы". Говорил, мол, характер животного будет обязательно передаваться команде. Смешно.

ДРАКА

- Кто из работающих в КХЛ тренеров вам особенно интересен в творческом плане?

- Белоусов. Крикунов. Есть, чему поучиться.

- Ваш "Спартак" баллоны тоже таскает?

- Нет. Это не мой метод. Ни в одной команде баллоны я не использовал.

- Почему?

- С психологической точки зрения это тяжело для спортсмена. Как-то разговорился с легендарным Людеком Букачем. Он рассмеялся: "Представляю, что услышал бы от Ягра, если б велел ему тащить баллон!" Та беседа многое для меня прояснила. Еще повезло, что с Дмитриевым общался, когда я минский "Тивали" привозил в Сетунь. Игорь Ефимович меня домой приглашал. Посвящал в тренерские тонкости. А с Тихоновым однажды вообще забавно получилось.

- Расскажите.

- Приехал его ЦСКА в Минск. Стоим у раздевалок. Я - салага, начинающий тренер. Но набрался смелости и спросил: "Виктор Васильевич, разъясните мне такой момент в построении обороны…" На стенах висели инструкции по технике безопасности, лозунги. Так он извлек откуда-то маленький карандаш - и прямо на этих плакатах что-то рисовал.

- С ума сойти.

- Да! Сюрреализм! Я все старался запомнить - чтоб потом перенести в тетрадь.

- А к Юрзинову вы специально в Финляндию ездили учиться.

- Мы до этого пересекались - но в Турку я встретил другого тренера. Юрзинов поменял все в системе игры. И я стал перестраиваться, глядя на него. Мы до сих пор поддерживаем контакт.

- Юрзинов - мастер удивительных формулировок.

- Названия упражнений невероятные. "Вилы в бок", "подкопаем под воротами"… Самому копировать бессмысленно. Это лишь у Владимира Владимировича выходит органично.

- А у Виктора Тихонова на тумбочке перед кроватью лежат блокнот и карандаш. Если вдруг во сне придет упражнение.

- И у меня блокноты с карандашами на каждом углу. Зацепился за идею - нащупываешь карандаш…

- Ночью упражнения приходят?

- Не упражнения. Мысли, что сказать на установке. Я их творчески провожу. Хоккеистов же надо завести эмоционально. Вот вчера цитировал закон Божий: "Сколько труда вложишь, столько тебе и вернется". Поверили, выиграли. А была игра со "Слованом", я все построил на лидерах словацкой сборной, Радивоевиче и Ружичке. Буллиты дали им пробить. Объяснял: "Вы приезжаете в Братиславу играть раз в год, этот матч город забудет нескоро". Все как в фильме "Гладиатор".

- Как?

- Герой Рассела Кроу попал в плен - и возродили бои гладиаторов в римском амфитеатре. Ему сказали: "Ты должен завладеть толпой. Толпа тебя полюбит, и ты вернешь себе славу". За счет чего? Только за счет боев! Хоккеистам повторяю эти слова.

- Когда-то вы были еще большим поклонником театра.

- Выбрался недавно в Минске на балет "Анюта". Отличная постановка Васильева. В Москве на спектакли пока не ходил, разве что на концерт Митяева. А в молодости, помню, на матч в Москву приедем - я вечером мчусь в театр. Билеты мне оставляли.

- Какой-то спектакль пронесли в душе через годы?

- "Юнона и Авось" с Караченцовым. Огромное впечатление… Читать очень люблю. В Союзе на сборы с собой целую библиотеку таскал. Ходил по дворам: "У вас есть старые газеты?"

- Макулатуру сдавали?

- Ну да. Получаешь талон - покупаешь четыре тома Джека Лондона. Вся команда читает. А сейчас у меня книжки в айпаде.

- И на какой закладка?

- На "Триумфальной арке" Ремарка. Решил перечитать - и не смог оторваться. А в телефон закачал аудиокнигу - "Белый клык" Джека Лондона. "Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки…" Красота!

- Это не во время хождений по квартирам за макулатурой у вас рюкзак отобрали?

- В другой раз. В том Челябинске возможно было всякое. Идешь с рюкзаком и клюшкой, тебе по башке стукнут - домой возвращаешься налегке. В парках, на танцплощадках обычно мордобоем все заканчивалось. Дрались район на район.

- Захватывающая тема.

- Играешь во дворе в хоккей - внезапно подкатывает хлебный фургон. Как в "Черной кошке". Едем биться в соседний район. Трясет от страха, дрожишь внутри. Но показать нельзя. А то свои же отлупят.

- С арматурой ездили?

- И с цепями. Мне как-то всучили металлическую палку, завернутую в газету. Но когда я с головой ушел в хоккей, меня от этих акций оттирали. Говорили: "Андрей, сегодня на Арзамасской и Бажова будут гонять. Ты там повнимательнее…" Заранее знал, где не появляться.

- Кому-то палкой в газете, кстати, удружили?

- Не успел. А рядом со мной пареньку пробили голову цепью. Оклемался, но остаток жизни был не в себе. Недавно умер.

БЕРЕЗА

- Вы были комсоргом "Трактора". А потом из команды сбежали. Как дело было?

- ЦСКА за мной Бориса Шагаса присылал. Но "Динамо" опередило. Из Москвы сразу отправили на медкомиссию в Симферополь, присягу принимал в Бресте.

- В армии провели дня два?

- Десять минут.

- Автомат потрогали?

- Все было солидно. Сапоги дали чужие, на два размера меньше. Пальцы скрючило. А фуражка нашлась большая, на глаза съезжала. Я прочитал присягу - и закончил: "Служу Советскому Союзу!" Следом шел биатлонист. Так он вместо "служу" сказал полковнику "спасибо". И загремел на десять суток в учебку.

- Генерал Сысоев нам рассказывал, что случился в те времена скандал с каким-то хоккеистом, призванным в "Динамо". Андропов разбирался.

- Так это моя история.

- Какое совпадение.

- В "Комсомолку" писал под диктовку покаянное письмо: "Я, такой-то, совершил проступок, нет мне оправдания…" Меня дисквалифицировали на два года. Через сезон амнистировали, но играть пришлось не в московском "Динамо", а в минском.

- Хоть бронзовую медаль в московском вручили?

- Нет. Не хватило матчей.

- Чем занимались, отбывая дисквалификацию?

- Тренировался в Минске. Зарплата капала, так что в деньгах особо не потерял. Только в игровой практике. После этого вся карьера кувырком.

- Переходов было множество. Почему именно вас сделали козлом отпущения?

- Мне самому интересно. Единственная версия - тренер "Трактора" Цыгуров дружил с Тяжельниковым, большим человеком из ЦК. Как домой к нему ходил.

- С Цыгуровым вы и поиграть успели. Он даже с кулаками на вас бросался.

- Это 1976 год. Сборная улетела в Канаду, взяли нашего Белоусова. А в "Тракторе" мной заткнули дырку в звене. И вот эпизод - обыгрываю Цыгурова за воротами. Через секунду получаю такой толчок в борт, что оргстекло осыпалось.

- Круто.

- Думаю - ах, так? Догнал - и ка-а-к засадил ему в тело! Смачно! Все по правилам - но ветеранов тогда нельзя было трогать. У человека закипело, понесся за мной - а я уже возле скамейки. Наш тренер Кострюков сидел на отдельном стульчике, с микрофоном. Он Цыгурова и остудил.

- А Николая Шорина в "Тракторе" застали?

- Да. Для челябинского хоккея Шорин - личность эпохальная. Один из лучших форвардов клуба. Жизнь его оборвалась трагически в 43 года. Ушел из дома - и пропал.

- Тот же Цыгуров изрек: "Что такое мастерство? Количество повторений". Согласны?

- Мне кажется, этого недостаточно. Еще и талант. Допустим, Крутов с Ларионовым пасы отдавали не глядя. По наитию. Мыслью опережали всех на ход! Мы же вместе были в молодежной сборной, с которой в 1979-м выиграли чемпионат мира. С Ларионовым я жил в одной комнате. Нас музыка сблизила, Род Стюарт. Пластинки возили.

- Как страна отблагодарила за победу?

- В Спорткомитете выдали шикарные премиальные - 5 тысяч рублей. Можно было машину купить.

- Самое нелепое упражнение, с которым сталкивались как игрок?

- Забег на березу.

- Это кто ж работал настолько по-тарасовски?

- Сам Анатолий Владимирович. Проводил в Челябинске мастер-класс. Нас, молодых, кинули ему на растерзание. Осваивать затеи.

- Когда поняли, что бег по деревьям - глупость?

- Не сразу. Нас Тарасов заставлял и "казачка" танцевать с 25-килограммовыми блинами в руках. Знаете, почему я рано закончил? В чем беда?

- В чем?

- Очень уж был исполнительный. Все упражнения - от и до. А нас, 16-летних, в "Тракторе" ставили под штангу в 160 кг. Однажды такой радикулит схватил, что разогнуться не мог. Вот спина и не выдержала.

- Бегали тоже немало?

- Уф-ф! То 15 отрезков по 400 метров. То кросс - 21 километр. Помню свои ощущения - километров за пять до финиша уже не потеешь. Наоборот, высыхаешь, тебя бьет озноб. Добегаешь на воле и характере. Совершенно бесполезная для хоккеиста нагрузка.

САЛЕЙ

- Виктор Тихонов рассказывал, как его рижское "Динамо" жило в Ульяновске в доме престарелых. А вы в экзотические гостиницы попадали?

- Как-то в Пензе привезли наш "Амур" на базу отдыха. Плесень на стенах, затхлый запах, разбросанные повсюду презервативы. Жуть!

- Там и готовились к игре?

- Нет. Я хай поднял - и нас переселили. Но самый экстремальный выезд был, когда с юношеской командой "Трактора" выступал на первенстве Челябинской области. Играем в городке Усть-Катав. Стоянка поезда - две минуты. Часть ребят с хоккейными баулами выпрыгивала на ходу. Ночь, мороз минус 30. Ждем автобус - а вместо него за нами почему-то присылают "КАМАЗ". Деваться некуда. Побросали в кузов форму, залегли на нее и - в путь. Ехали до гостиницы полчаса. Чуть не околели!

- А древний автобус минского "Тивали" много приключений подарил?

- Ох! В Межнациональной хоккейной лиге мы на нем добирались и в Москву, и в Питер, и в Нижний Новгород. Денег у клуба было в обрез, экономили на всем. Автобус старый, ломался на каждом километре. Раз мы в чистом поле встали. Сашка, водитель, ремонтом занялся, а ребята картошки накопали и запекли на костре. Есть-то хочется. При этом у Сашки сменщика не было. Я в салоне сидел недалеко от него и ночами старался не спать. Мало ли что. Однажды это спасло нам жизнь.

- Каким образом?

- Я заметил, что Сашку сморило, и успел дать ему пинка. Тут же проснулся, вывернул руль. Еще секунда - и мы улетели бы в кювет.

- В той команде играл Руслан Салей?

- Да, я же его в конце 1992-го взял из Гродно. Руслан чем приглянулся? У него на все было свое мнение, но умел слушать и впитывал как губка. Работящий, исполнительный, надежный. Катался, правда, сначала корявенько. И я занимался с Салеем дополнительно после тренировки. А в 1995-м на чемпионате мира он попался на допинге…

- По собственной глупости?

- Да. Принимал что-то тайком для наращивания мышечной массы. Международная федерация дисквалифицировала Салея на полгода, и это ускорило его отъезд в Америку.

- Узнав про ярославский самолет - сразу подумали про Салея?

- Конечно. Тем более информация о Руслане шла противоречивая. То ли он был на этом рейсе, то ли на своей машине поехал в Минск и там дожидался команду. Я оборвал телефоны белорусских знакомых, многие звонили мне. Надежда теплилась. Увы…

- Говорят, Салея опознали одним из первых?

- Да. Как и Колю Кривоносова, тренера по физподготовке. Они в "хвосте" были, лица не сильно пострадали. Насколько я понял, после падения самолета пошла взрывная волна, и от огненного пламени Руслана с Колей укрыли кресла, находившиеся перед ними. А чтобы опознать тех, кто сидел ближе к пилотам, потребовалась экспертиза ДНК.

- Ваша работа в сборной Белоруссии завершилась в 1996 году появлением письма 23-х. Что стряслось?

- Все вышло в соответствии с библейской заповедью: "Ни одно благодеяние не остается безнаказанным". В свое время я вытащил из Америки Мишу Захарова. Он болтался там в низших лигах и был никому не нужен. Я протянул ему руку помощи, вызвал в сборную. Но в какой-то момент Захаров решил подмять власть под себя. Захотел стать президентом белорусской федерации хоккея или тренером сборной. Он и организовал письмо, чтоб меня убрать. Собрались люди в бане, выпили. И понеслось. "Давай? Давай!" Но такие игроки, как Салей, Скабелка, Мезин, свои автографы ставить не пожелали.

- С Лукашенко в хоккей когда-нибудь играли?

- Нет. Зато на чемпионате мира-1996 в дивизионе В, когда выиграли в стартовом матче у Швейцарии - 4:2, первую поздравительную телеграмму я получил от Лукашенко. Принесли ее в гостиницу. Потом я зачитал в раздевалке игрокам. Приятно. Батька!

ЛАГЕРЬ

- В сборную Польши вас когда последний раз звали?

- В этом году. Сейчас-то там другой президент федерации. А весной ее возглавлял мой бывший шеф, директор химического комбината из Освенцима. Мы встретились на чемпионате мира, и он интересовался моими планами. Но какая сборная, когда у меня есть "Спартак"?!

- Игорь Захаркин, который с августа ее тренирует, к вам за советом обращался?

- Нет. Да мы толком не знакомы. "Здрасьте". - "Здрасьте", - вот и все общение.

- Как правильно работать с поляками?

- Менталитет у них своеобразный. Многое зависит от настроения. То готовы с голыми руками броситься под танк, то им все по барабану.

- И как тренеру с этим жить?

- Сами поляки говорят: "У нас постоянно должен быть нож на горле!"

- Вам это удавалось, раз в Польше наградили прозвищем Золотой диктатор. Кто, кстати, придумал?

- Местные журналисты. С дисциплиной у меня в команде действительно был порядок. Главное - заставить игроков пахать. А то иногда ныли. Один поляк жаловался, что у него пульс выше 120 не поднимается. Ага, говорю, и не поднимется - если будешь ползать как черепаха.

- Это не Кшиштоф Олива?

- Ну что вы! Олива - работяга. И вообще классный парень. Включал мне записи своих боев. На его кулаках живого места нет. Все пальцы переломаны. В НХЛ Олива считался тафгаем, хотя он довольно техничный. Руки мощные, поэтому чаще использовал его на вбрасывании и в большинстве. Кшиштоф здорово играл перед воротами. Встанет, обзор голкиперу закроет - попробуй сдвинь такую двухметровую глыбу. Это же гора мышц, накаченное тело - и ни жиринки!

- В матчах против сборной Польши с ним кто-нибудь пытался вступить в кулачный бой?

- Смеетесь? Его панически боялись! Бывало, перед матчем специально стоит в коридоре. Мимо соперники шагают. Он рыкнет на них, матом обложит - так после этого на льду ведут себя как шелковые.

- Олива - любитель астрономии. Сам говорил в интервью, что, когда не мог заснуть ночами, рассматривал небо в телескоп.

- В сборную телескоп он не привозил. Может, дома хранил?

- Годы в Польше - полезная школа?

- Сто процентов! Честно говоря, я туда не рвался. Меня убедил Юрзинов: "Поезжай! Проверишь свой профессиональный опыт". Я рискнул - и не зря. В Польше обзавелся друзьями. Летом часто их навещаю. Хотя язык начал забывать - практиковаться-то не с кем.

- Помимо сборной вы четыре года тренировали клуб "Уния" из Освенцима?

- Да, в первый сезон заняли второе место, затем трижды выигрывали чемпионат. Но Освенцим - это, разумеется, не только хоккей.

- Из лагеря сделали музей?

- Да. В городе указатели повсюду, причем написано по-немецки - Аушвиц. Трудно передать чувства, которые я там испытал… Ты видишь стенды, где свалены тысячи вещей заключенных - очки, обувь, тарелки, протезы. И понимаешь, что за каждой вещью спрятана чья-то жизнь. Или стенд, где лежат волосы. Их очень-очень много. Волосы состригались с трупов и шли в текстильную промышленность Германии. Но самое гнетущее впечатление, конечно, от газовой камеры.

- Энергетика жуткая?

- Не то слово! Я стоял у печей крематория и кожей это почувствовал. Так страшно! Долго находиться там невозможно. Когда время спустя показывал музей знакомым, провел их к этим печам, - а сам пулей выскочил оттуда.

- В вашей семье кто-то воевал?

- Отец. Он танкист, в 1943-м был ранен на Курской дуге. Из всего экипажа уцелел он один. Говорил, что вылез из горящего танка и сумел отползти, хотя ему прострелили ноги. Выжил чудом. Долго лечился, но вернулся на фронт. После войны работал в Челябинске на тракторном заводе, в закрытом цехе. Там не тракторы собирали.

- А что?

- Танки. Отец мечтал, чтоб я поступил в танковое училище. Но я с детства был одержим хоккеем. Карьера военного меня не трогала.

- А вы одобрили решение сына стать хоккейным судьей?

- Да я сам его к этому подтолкнул! Максим занимался хоккеем, подавал надежды. Но после истории с письмом 23-х я уехал из Белоруссии, а сына там заклевали. Потом Юрзинов хотел забрать его в финский ТПС. Но в переходном возрасте не решились оставлять мальчишку без родительского присмотра.

- Жалеете?

- Не знаю, как бы сложилась его хоккейная карьера, но в судействе, похоже, он себя нашел. Максиму 32 года, пока обслуживает матчи МХЛ. Но я надеюсь, что и в КХЛ дебют не за горами.

- Минск стал вашим домом?

- Да. В 1993-м мне предложили возглавить сборную, при условии, что оформлю белорусский паспорт.

- Долго колебались?

- А что колебаться? В 34 года - тренер сборной! Между прочим, в Белоруссии паспорт дают на 50 лет!

- Не может быть.

- Да вот он, смотрите. Пограничники смеются, когда видят. Но у нас визы ставят в него, так что заканчиваются странички. Пятидесятилетний паспорт меняю каждые два года.